В суде Московского района столицы начался допрос Дмитрия Конопелько, последнего из четвёрки в деле о массовых беспорядках. События 9–11 августа прошлого года он изложил в формате свободного рассказа.
В суде Московского района столицы начался допрос Дмитрия Конопелько, последнего из четвёрки в деле о массовых беспорядках. События 9–11 августа прошлого года он изложил в формате свободного рассказа.
Напомним: на скамье подсудимых четверо молодых мужчин. Это Игорь Ермолов — учитель танцев, член инициативной группы и координатор штаба Виктора Бабарико, двое его знакомых Николай Сасев и Влад Корецкий, а также директор ООО «Технократия» Дмитрий Конопелько. Он дополнил четвёрку вечером 9 августа, когда голосование завершилось, а участки закрылись.
Как следует из рассказа Конопелько, он начал следить за новостями о выборах президента ещё с мая, поскольку «осознал важность данного события для нашей страны». На избирательном участке в Радошковичах, где проживают родители молодого человека и зарегистрирован он сам, Дмитрий стал независимым наблюдателем. По итоговому протоколу, на участке победила Светлана Тихановская, получив более 90% голосов избирателей.
— Таким образом, свои выводы о результатах выборов и достоверности официально обнародованных результатов я составил на основе статистически обоснованных данных, личного опыта и здравого смысла, — подчеркнул Конопелько, — а не благодаря публикациям в интернете или под воздействием неких публикаций, призывающих к обострению напряжённости в обществе по мотивам политической и идеологической вражды, как утверждает сторона обвинения.
Вечером 9 августа Дмитрий вернулся в Минск, где проживал с женой и ребёнком, позвонил Ермолову — «узнать о ходе выборов в столице». Сообщив, что они познакомились в середине лета 2020 года, Конопелько дал понять: их связывал общий интерес к предвыборной кампании — Ермолов входил в инициативу «Честные люди».
Ермолов в тот момент находился неподалеку и заехал за Конопелько на машине — той самой красной KIA RIO, что фигурирует в уголовном деле.
— Логика моих передвижений в период 9–11 августа во многом связана с отключённым интернетом, — пояснил Конопелько.
Пользователь каршеринга, он часто использовал прокатные автомобили, но интернета, необходимого для бронирования транспорта, в те дни не было. Машина Ермолова пришлась как нельзя кстати. В районе улицы Розы Люксембург KIA RIO подобрала Сасева и Корецкого — так четверо из уголовного дела впервые собрались вместе.
Четверо обвиняемых «пошли прогуляться по городу, пообщаться». Прохожих было на удивление много, и Конопелько «догадывался, что привело их на улицу — выборы, отсутствие интернета, желание поделиться новостями».
По воспоминаниям директора «Технократии», агрессивно настроенных лиц среди множества гуляющих не было — «просто люди вышли в город в августовский вечер».
— Это были спонтанные хаотичные скопления людей, — вспоминал Дмитрий на суде, — назвать их акцией либо мероприятием я не могу.
Оказавшись в районе улицы Чехова с Корецким (Ермолов и Сасим отстали), обвиняемый вспомнил, что рядом находится офис его знакомого, ИТ-менеджера Сергея Лавриненко и воспользовался давним приглашением зайти в гости «на чай». Какое-то время двое молодых людей провели там, а потом вышли на улицу и отметили: прохожих стало ещё больше — люди светили фонариками и телефонами.
Действия, которые следователи УКС по г. Минску назовут «массовыми мероприятиями, проводимыми с нарушениями», привлекли ОМОН. По воспоминаниям Конопелько, бойцы приехали и забросали граждан светошумовыми гранатами. Люди разбежались.
Днём 10 августа Конопелько опять встретился с Ермоловым, съездил в гипермаркет «Гиппо» в Серебрянке за продуктами. А когда вышел, увидел людей, которые начали собираться на площадке.
— Так как тема мне интересна, я остался, чтобы пообщаться с людьми и узнать их мнение по поводу событий.
Ожидаемый разгон сотрудниками ОМОНа, переезд в другое место, новый разгон — так выглядели события всех трёх дней, описанных в уголовном деле. 11 августа четвёрка успела побывать в районе станции «Пушкинской», где силовики разгоняли людей светошумовыми гранатами и слезоточивым газом, затем у метро «Спортивная».
Вечером 11 августа Конопелько вернулся в офис Лавриненко, где можно было воспользоваться интернетом. Через некоторое время туда подъехали Ермолов и Корецкий, принялись собирать купленные лазерные указки. Напомним: по словам Ермолова, деньги на приобретение 90 указок — 30 тысяч российских рублей или 400 долларов в эквиваленте, — дал Юрий Воскресенский, ныне — свидетель по уголовному делу.
Согласившись, что с их помощью можно помешать силовиками стрелять в безоружных людей, Воскресенский забрал себе 40 указок, остальные остались у Ермолова.
— Впервые я увидел их [лазерные указки] на Чехова, посмотрел из любопытства, — сказал Конопелько. — Пару указок собрал.
Обвиняемый пояснил, что ему понравился эффект насадок — бабочки, звездочки, спирали.
— Возникла идея светить в небо. Я ещё пошутил, что мы как учителя географии.
Отвечая позже на вопросы гособвинителя Романа Бизюка о применении лазерных указок, Конопелько делал акцент на красивых световых картинках:
— Я понимал, что люди будут светить ими в небо, на здания, создавая красивый эффект. Как применять эти указки против сотрудников органов внутренних дел, не знаю.
В офисе на Чехова указки собрали и разложили по пакетам, в каждом находилось 15-20 штук. Один такой пакет Конопелько положил в свой рюкзак, но, обдумав ситуацию, потом всё же отказался от первоначальной идеи раздавать указки прохожим: это могло создать «ненужный хаос». Вернувшись вечером домой, Конопелько выбросил пакет с указками в мусорный контейнер.
— Как указки у меня появились, так и ушли.
До того, как разойтись 11 августа, парни ездили к бизнес-центру в Уручье, вышли и на площадку у универсама «Рига», чтобы пообщаться с людьми. Но каждый раз события проходили по одному сценарию: приезжал ОМОН и разгонял собравшихся. Агрессия бойцов пугала: опасаясь последствий, Конопелько около часа просидел в каком-то подъезде, чтобы не попасться, а затем уехал домой на такси.
Когда в ходе допроса сторона обвинения поинтересовалась, для чего законопослушному гражданину убегать и прятаться, Конопелько ответил просто: сотрудники органов внутренних дел допустили неоправданное насилие, что признал даже министр внутренних дел, в то время — Юрий Караев.
— Сила и спецсредства применялись неадекватно, — сказал на суде Конопелько.
На следующий день Ермолов перестал отвечать на телефонные звонки. Как стало известно в ходе судебных показаний, учителя танцев задержали вечером 12 августа у него дома. Силовики не церемонились: врачи констатировали у Ермолова ЧМТ, сломанное ребро и пробитое лёгкое.
Конопелько узнал о задержании Ермолова из СМИ, но таких подробностей в статьях не было. Посчитав, что знакомого лишили свободы из-за его работы в штабе Бабарико, обвиняемый пояснил: «В те дни могли задержать любого человека».
Так и вышло: Сасева и Корецкого задержали на следующий день после Ермолова. Конопелько был на свободе еще месяц. Его задержали вечером 11 сентября в гостинице «Виктория», где молодой человек снимал номер.
Для чего директор «Технократии», арендующий квартиру, переехал в гостиницу, стало ясно в ходе показаний: волна пандемии коронавируса смыла приезжих, и номера в отелях пустовали. Чтобы хоть как-то привлечь гостей, цены снизили. Жить в гостинице, пользуясь сервисами вроде СПА и бассейна, стало выгодней, чем в арендной квартире, а с учётом красивого вида из окна — ещё и приятней.
История Конопелько во многом походит на сотни и тысячи других, что происходили в те дни с гражданами, недовольными результатами выборов. Старший помощник прокурора Московского района Роман Бизюк начал задавать уточняющие вопросы.
Что, к примеру, связывало Конопелько с двумя новыми знакомыми Сасимом и Корецким — предвыборная кампания? Но выборы закончились вечером 9 августа, а четвёрка продолжала встречаться. Выходит, было что-то ещё?
— Этих людей я просто увидел, — объяснял Конопелько. — Если у вас есть интерес к жизни, это не значит, что после определённой даты он пропадает.
О том, что «массовые мероприятия» в столице, которые проходили «с нарушением установленного порядка», были спланированы заранее, обвиняемый не знал. Из его объяснений следовало, что во время отсутствия интернета имело значение общение с людьми, получить которое можно было только выйдя на улицу.
На вопрос о баррикадах, перекрытиях дорог, разборе тротуарной плитки, перечисленных в уголовном деле, Конопелько отвечал так: несколько перевернутых мусорных контейнеров баррикадами не посчитал, прочего не заметил.
— За весь период [событий, которые видел 9–11 августа] не могу назвать это ни мероприятиями, ни акциями, потому что это было больше похоже на хаотичные скопления людей по городу, — пояснил Конопелько.
«Совместных действий» на улице обвиняемый также не заметил: «Ты видишь людей, которые не стоят организованной группой, и разговариваешь с ними. Не было совместных действий». Главной целью, которую поставил перед собой мужчина, было общение: ему «был интересен процесс выборов, разговор с людьми, что они наблюдают».
Вопросы гособвинителя о масках, под которыми можно скрыть лицо, в третью волну пандемии не вызвали ничего, кроме улыбок (одну из девушек судья Светлана Бондаренко попросила покинуть зал именно за улыбку).
Разбирательства по делу четвёрки продолжатся сегодня. Суд готовится перейти к допросу свидетелей.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.