Аркадий Добкин ответил на 12 вопросов про EPAM и беларускую ИТ-индустрию сейчас

«Ещё раз — мы однозначно планируем продолжать работать в Беларуси»

Реакцию вашу и компании на заявления с пресс-конференции Александра Лукашенко мы знаем. Как реагировали сотрудники? Встреча с ними на следующий день была, чтобы успокоить?

Скорее, чтобы разъяснить позицию компании более детально, чем это было возможно сделать в очень сжатой форме прямо на следующий день. И ответить на вопросы. К тому же, когда мы проводим встречу, на которой присутствует одновременно 8 тысяч человек или более, то понимаем, что говорим не только с сотрудниками компании. 

Что прямо сейчас приходится объяснять акционерам про ситуацию? Как за год изменилось их отношение? 

Прежде всего EPAM как компания имеет сегодня исключительно высокий уровень репутации как у клиентов, так и инвесторов. Мы стали публичной компанией почти 10 лет назад. За это время были очень сложные ситуации в разных географиях. Конфликт между Украиной и Россией в 2014 году и непрекращающиеся обострения после этого. Или вооруженные действия на границе между Арменией и Азербайджаном совсем недавно. Опять же, начальный период пандемии. 

При этом мы ни разу за эти десять лет не подвели ни клиентов, ни инвесторов. Всегда честно коммуницировали риски, связанные с этими ситуациями, и делились нашими планами по их возможному предотвращению. Поэтому нам верят. Поэтому, в принципе, нормальный режим работы для нас всегда включает проведение плановых тестов нашего процесса обеспечения непрерывной деятельности (BCP).

Например, довольно рутинная «рабочая информация» стала «новостью» на прошлой неделе по вполне понятным причинам. Хотя всё это делается, прежде всего, с точки зрения понижения рисков в случае дефолта какой-либо локации из-за инфраструктурных проблем, ну и в последнее время из-за пандемии тоже.

И это относится ко всем нашим центрам разработки глобально, ведь сегодня в любой серьёзной ИТ-компании привязка важных производственных процессов к локальной инфраструктуре совершенно минимальна, может быть, только к очень некритичной части данных и к очень локальным процессам. В дополнение мы также постоянно занимаемся улучшением распределённой структуры команд и обеспечением необходимой глобальной взаимозаменяемости специалистов на ключевых ролях в этих командах.

Когда-то таких вопросов больше возникало в связи с ситуацией в Украине. Сегодня мы отвечаем и на запросы и инвесторов, и клиентов, которые обеспокоены ситуацией в Беларуси. Понятно также, что для них приоритет находится в области качества и непрерывности производственного процесса и нашей способности управлять связанными с этим рисками в случае нештатной ситуации.  

Уровень доверия, о котором я говорил, очень помогает нам объяснять все нюансы и продолжать работать в нормальном режиме сегодня. В то же время мы очень хорошо понимаем, что эта ситуация может необратимо поменяться практически мгновенно в случае возникновения проблемы. 

Именно поэтому, начиная с лета прошлого года, мы постоянно оцениваем риски и делимся нашими ожиданиями по поводу стабильности работы в стране со всеми нашими клиентами. И, естественно, уделяем особое внимание всем нюансам нашего процесса обеспечения бесперебойной деятельности и его тестирования.  

В то же время есть клиенты, которые обеспокоены больше, чем другие. Безусловно, есть и те, которые попросили нас перегруппировать команду, чтобы быть минимально зависимыми от Беларуси. Но пока всё это в пределах относительной нормы. Такое происходило и в прошлом по отношению к самым различным центрам разработки. Всегда есть клиенты, которые не работают в той или иной стране. Это нормально.  

Главное сегодня — производственных проблем пока не возникало. Доверие не потеряно. Поэтому в целом ситуацию со стороны клиентов я бы назвал стабильно настороженной. Примерно такой она была и год назад.

И эта потеря, к сожалению, может стать таковой для всей ИТ-индустрии.

Были ли более противоречивые и сложные ситуации в истории беларуского ИТ? Насколько гладко шёл процесс построения отрасли? 

Я думаю, ситуация сегодня очень серьёзная. Прежде всего с точки зрения потери таланта. Почти год назад я высказал предположение, что это может быть самым значительным исходом таланта из Беларуси. К сожалению, вероятность этого только увеличилась. Это очень и очень печально. А ещё и дополнительные риски потери репутации перед клиентами, что делает положение еще более серьёзным. 

Ну, а история построения отрасли — наверное, требует отдельного разговора когда-нибудь в будущем. Сейчас хорошо бы сфокусироваться на возможностях её сохранения.

Представим, что в Беларуси больше нет EPAM. Что это будет значить для EPAM?

Давайте всё же начнем с очень простого определения нашей позиции, которая уже была неоднократно озвучена: EPAM не собирался и не собирается уходить или закрываться в Беларуси.

Прежде всего потому, что мы, как компания с серьёзной ответственностью перед сотрудниками, клиентами, акционерами и страной, подходим к ситуации рационально и стараемся оставлять эмоциональные аспекты вне поля принятия решения. 

Но раз спросили, то я постараюсь ответить так, как я это вижу. Возможно, немного обобщённо. Но как есть.

С человеческой, эмоциональной точки зрения, моей лично и тех из нас в ЕРАМ, кто связан с Беларусью, и тех, кто родился, вырос, работал там в прошлом и так или иначе считает Беларусь своей родиной. 

И при том, что мы безусловно предложим всем нашим сотрудникам в Беларуси различные варианты для легальной удалённой работы, с  большой вероятностью это послужит ещё одним толчком для многих к миграции как через наши внутренние программы релокации, так и через другие внешние предложения.

С рациональной же точки зрения или, другими словами, с точки зрения влияния такого события на ЕРАМ как на глобальную компанию, имеющую сегодня центры разработки в более чем 20 странах и оперирующую уже почти в 40, это, наверное, приведёт к тому, что мы будем какое-то время немного «бежать на месте».

Как долго? Думаю, по времени это можно будет сравнить с реакцией компании на COVID-19 в середине 2020 года, но только реакцией гораздо более подготовленной. Скорее всего, будет несколько реально тяжёлых месяцев. Потом такой же период быстрой стабилизации, ну, а потом — с прежней скоростью вперёд. Напомню, в то время как беларуское подразделение практически не растёт в этом году, компания во втором квартале 2021 года выросла почти на 40% и четыре тысячи человек, а на третий квартал наш официальный прогноз роста близок к 50%. Эти цифры, наверное, лучше всего иллюстрируют ситуацию без эмоциональной составляющей. 

Ну, и тут хотел бы подчеркнуть ещё раз — мы однозначно планируем продолжать работать в Беларуси, и всё то, чем я только что поделился, я надеюсь, является скорее всего достаточно гипотетическим и  маловероятным вариантом развития событий сегодня. 

«Сохранить ПВТ имеет смысл в любом случае» 

Что отсутствие EPAM будет значить для Беларуси? Есть смысл в ПВТ без крупных, заметных на глобальной арене компаний? 

Попробую ответить, немного перефразировав вопрос: что дала Беларусь компании ЕРАМ, и чем является ЕРАМ для Беларуси? Естественно, это всего лишь с моей, очень персональной точки зрения. 

Что дала Беларусь компании? Ну прежде всего те, кто ЕРАМ начинал, и это совсем не только основатели компании, родились, учились, и выросли в Беларуси. 

Когда мы внутри EPAM решили, что хотим строить настоящую компанию мирового класса (нам тогда было уже 10 лет, речь о 2003-м) и пришли к государству со своими предложениями о том, что может быть сделано, чтобы компании из Беларуси хотя бы имели шанс конкурировать на глобальном рынке, — нас услышали. В стране был создан ПВТ с необходимыми для развития ИТ-индустрии условиями. А когда в декабре 2017 года условия были расширены, а сроки действия продлены, это стало еще одним важным шагом, который дополнительно подтвердил долговременность планов на развитие индустрии.  

Я говорил это 15 лет назад и готов повторить сегодня — спасибо всем тем, кто поверил в идею создания парка и помогал в её развитии и претворении в реальность. Спасибо!

Это было по-настоящему пионерским и очень нетривиальным решением. И безусловным подтверждением этому является то, что сегодня, 15 лет спустя, многие страны на постсоветском пространстве включая Россию, Украину, Грузию, Узбекистан, Киргизию, просто повторили это и предоставили практически аналогичные льготы в своих границах. Прежде всего с целью повышения собственных шансов на сохранение и развитие таланта в этих странах и, безусловно, для того, чтобы попытаться привлечь такой талант извне.  

Теперь о том, чем, с нашей точки зрения, является ЕРАМ для Беларуси.

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, имело бы смысл, наверное, несколько отойти от нашего традиционного и достаточно сбалансированного взгляда на собственные достижения — ведь мы однозначно считаем, что настоящие успехи у нас всё ещё впереди — и посмотреть с  позиции отраслевых аналитиков и инвесторов, да и просто сторонних наблюдателей.

В таком случае имело бы смысл начать с того, что мы сегодня строим компанию, которую уважают во всём мире, от Китая и Сингапура и до России и США. А многие считают ЕРАМ настоящим феноменом, который задаёт в нашей индустрии тренды развития. Строим компанию, в которой из 50 тысяч сотрудников около 11 тысяч работает в Беларуси. 

Добавил бы, что нашими клиентами являются самые уважаемые мировые бренды, которые, как минимум, последние 20 лет во многом связывали ЕРАМ именно с Беларусью. 

Более 20 лет назад, мы, по сути, инициировали восстановление, построение профессиональной индустрии программирования в Беларуси. И сегодня служим примером другим в России, в Украине, во многих странах бывшего Союза, Восточной и Центральной Европы.

Через наши центры подготовки специалистов прошли десятки тысяч молодых людей и стали настоящими профессионалами, работающими в ЕРАМ и во многих других компаниях Беларуси и мира. 

ЕРАМ и наши сотрудники инвестировали миллионы долларов и огромное количество волонтёрского времени в создание на безвозмездной основе цифровых продуктов и решений в области медицины, которые реально помогли спасти жизни многим людям, в развитие детского ИТ-образования в Беларуси, в помощь детям из многодетных семей, SOS-деревень и детям и подросткам с ограниченными возможностями здоровья, и во многое-многое другое.  

Сегодня мы являемся мотиватором и примером для подражания как для многих мировых лидеров, так и для большинства «подающих надежды» компаний в глобальной индустрии консалтинга, дизайна и цифрового инжиниринга. И в США, и в Латинской Америке, и в Западной Европе, и в Индии… и везде. В очень немаленькой индустрии размером в почти 1,5 триллионов долларов, где большинство глобальных лидеров всё ещё значительно больше нас, но многие из которых сегодня стремятся стать «как ЕРАМ». 

И «везде» и «всегда» наше имя ассоциировалось с Беларусью. 

Поэтому мы очень надеемся, что всё это по-настоящему мотивировало многие «подающие надежды» компании из Беларуси сказать себе: «если они в EPAM могут, то почему мы нет?» И потом иметь возможность сказать своим потенциальным клиентам, что если «такие» глобальные бренды доверились ЕРАМ в Беларуси, то вы тоже можете довериться нам в Беларуси. И сказать своим потенциальным инвесторам, что если «такие» крупнейшие мировые инвестиционные фонды доверились ЕРАМ, то почему бы вам не попробовать с нами?  

Мы слишком хорошо знаем, как тяжело быть первыми и объяснять клиентам и инвесторам, где находится Беларусь и почему «ей» можно доверять и «там» можно работать. Это заняло у нас первые 10–15 лет нашей жизни. И как было бы здорово просто сказать им тогда, лет 15–20 назад, посмотрите вот на этих: они там же, где и мы, и поэтому мы сможем как они или даже ещё лучше.

А также развивать и деловую репутацию ИТ-индустрии Беларуси в целом, и доверие к ней, и уже не в одиночку, а вместе с другими классными примерами для подражания — такими, как Wargaming, Flo, Workfusion, и ещё с несколькими десятками компаний, которые ассоциируются сегодня со «сделано в Беларуси» и с тем пионерским решением, принятым 15 лет назад. 

Не буду говорить сейчас о многих других цифрах. Об этом было сказано и представителями индустрии, и администрацией парка за последние годы много раз — повторяться ещё раз просто не имеет смысла.

Так вот, что будет означать «отсутствие»? Просто больше нельзя будет сказать клиентам и инвесторам «посмотрите». Скорее, нужно будет опасаться, что «посмотрят». Репутацию индустрии, доверие к ней, скорее всего, придётся строить сначала/заново.

По поводу ПВТ без крупных и заметных компаний? Я думаю, что сохранить ПВТ имеет смысл в любом случае. ПВТ имел смысл 15 лет назад, когда крупных и известных не было. Будет иметь смысл и в будущем. Для страны точно лучше с ним, чем без него. Даже если без нас и без других. Просто надо понимать, что процесс восстановления займёт многие годы… и это будет намного тяжелее сделать снова. 15 лет назад ПВТ был пионером, и начинать практически с нуля было легче. Сегодня индустрия убежала далеко вперёд, и такие условия есть у всех «локальных», по отношению к Беларуси, конкурентов за талант. Плюс восстанавливать репутацию обычно намного тяжелее, чем создавать её с нуля, потому что и новые компании, и клиенты, и инвесторы однозначно будут внимательно «смотреть». 

«По нашим прикидкам, уже уехало около 10–15% людей из индустрии»

Если уйдёт EPAM и другие компании, то профильные вузы станут выпускать специалистов, которые не востребованы на рынке? У ИТ-образования будет будущее при таком раскладе?

Мы, наверное, все понимаем, что талант почти как вода. Если не находит себе применения в компании или в стране, то просто утекает туда, где его «ждут». Плотины навряд ли помогут. Наступит засуха.

Поэтому хотел бы ещё раз напомнить — EPAM не собирался и не собирается уходить или закрываться в Беларуси. Давайте всё же исходить из этого принципа. Давайте успокоимся, насколько это возможно, и будем рассчитывать именно на такой сценарий и на проявление здравого смысла в целом со всех сторон. 

Отток сеньоров и опытных инженеров из страны — ощутимая проблема? Как ЕРАМ справляется? 

Я бы сказал сначала про общую ситуацию. По нашим прикидкам, уже уехало около 10–15% людей из индустрии. Может уехать ещё столько же или больше. С семьями, с детьми-подростками и студентами, которые уже не придут в вузы и не придут в компании в Беларуси. Это большие потери таланта и всего того, что с этим связано. И очень тяжело «восполняемые» потери. И, конечно, огромный подарок соседям. 

По поводу сеньоров и опытных инженеров. Во-первых, у ЕРАМ в Беларуси традиционно хорошая база профессионалов, поэтому проблемы непропорционального вымывания опытных сотрудников в общем-то пока нет. 

Во-вторых, уже очень давно проекты выполняются географически распределёнными командами. COVID сделал такой наш подход ещё более приемлемым для клиентов и ещё более типичным и эффективным для нас. Поэтому «сеньорити» нужно рассматривать не с точки зрения конкретной локации, а с точки зрения всей структуры распределённой проектной команды. И это даёт нам совсем другой уровень гибкости и в работе в принципе, и с точки зрения обеспечения непрерывной деятельности команды и её взаимозаменяемости. Особенно в непредвиденных ситуациях — проще говоря, в управлении разного рода рисками.  

«Фокус должен быть на том, как остановить отток людей»

Что делать, чтобы люди начали возвращаться домой, а инвесторы и глобальные партнёры развернулись в нашу сторону? Что можно сделать, чтобы сохранить индустрию — не просто законсервировать, а помочь развиваться дальше? Есть позитивный сценарий?

28 лет в ЕРАМ в какой-то степени сделали меня немного оптимистом. Поэтому я очень надеюсь на возможность развития. 

Но давайте по порядку. Сейчас нужно думать прежде всего о сохранении индустрии и её репутации. Чтобы потом было, что развивать. И как можно с более высокой точки. 

Как это сделать? Осталась ли возможность для общения бизнеса и властей сейчас? Есть ли диалог с ПВТ и другими чиновниками? Он нужен?

С моей точки зрения, диалог не просто нужен. Диалог необходим. Считаю, возможности для него всё ещё есть. Попробую пояснить. 

ИТ-индустрия — это, прежде всего, человеческий капитал и компании с их клиентами и репутацией. Оба эти компонента сильно взаимосвязаны. Не появятся из ниоткуда в стране другие таланты и другие компании. Ну, или это займет ещё 20 лет. 

Как руководитель глобальной компании я должен и могу действовать только как рациональный человек и бизнесмен, который несёт ответственность перед сотрудниками, клиентами, и инвесторами, и страной тоже. И слово «рациональный» здесь является ключевым словом. Так вот, с точки зрения этой рациональности, сегодня есть однозначно общие интересы у власти и бизнеса. ИТ-индустрия — в их числе и это, наверное, создаёт одну из возможностей для диалога.

Исход людей заставляет компании всё больше задумываться о своём присутствии в стране. Нет человеческого капитала — нет бизнеса. Уход компаний заставляет людей ещё больше думать об эмиграции. Не будет компаний с репутацией и доверием клиентов — не будет интересной и квалифицированной работы. 

Что значит тогда рациональность с точки зрения власти? Прежде всего, наверное, это пересмотр подхода к наказанию людей за их убеждения и за мирное выражение этих убеждений, за их честную профессиональную деятельность, включая прекращение административного и уголовного преследования этих категорий граждан. 

Этот шаг критически важен. 

Он позволит, по крайней мере, приостановить исход людей из чувства страха и чувства незащищённости, в какой-то степени отчаяния и непонимания, за что можно сегодня быть наказанным административно или уголовно.  

Это позволит и бизнесу перестать постоянно бояться за людей и сосредоточиться прежде всего на бизнесе, клиентах и сохранении их ещё не утраченного доверия. Безусловно, неоправданные претензии к бизнесу тоже никак не помогают, но в данной ситуации это уже, скорее всего, вторично. Ведь бизнес — это прежде всего люди.

Это, наверное, и есть основа для начала диалога. 

Почему именно власть должна сделать этот первый шаг? Наверное, прежде всего, потому что у неё есть власть.

Как вы восприняли гражданскую активность Максима Богрецова и Павла Либера? Они отошли от дел в компании, но имена их продолжают связывать с EPAM.

Мой ответ будет очень простым и, наверное, предсказуемым.

Максим и Павел — взрослые, состоявшиеся люди. Естественно, у них есть полное право выражать их собственную точку зрения по любым вопросам и распоряжаться своим временем так, как они считают необходимым. В связи с этим, они приняли решение покинуть ЕРАМ и не быть связанными с ограничениями, накладываемыми на них прежде всего обязательствами перед компанией. Могу добавить только то, что это однозначно потеря для нас, и то, что мы благодарны им за всё, что они сделали для развития компании. Всё. 

Влияют ли санкции на финансовые операции компании? 

Нет.

Когда вы в последний раз были в Беларуси? Хотели бы приехать в ближайшее время?

Я был в Минске в январе этого года.

И, да, планирую приехать.

Ведь ЕРАМ не собирался и не собирается уходить или закрываться в Беларуси.