Александр Лукашенко и Си Цзиньпин в Тяньцзине 31 августа 2025 года
“Лично я уже пришел к тому, что и в политическом устройстве государства мы должны у вас что-то перенять“. Такое заявление сделал Александр Лукашенко 31 августа в Тяньцзине на переговорах с председателем КНР Си Цзиньпином. И, вероятно, это не просто комплиментарная фраза. Попробуем поразмыслить, что именно так привлекает правителя Беларуси в китайской политической модели.
Свою мысль он развил так: “Когда-то Советский Союз и Китай очень дружно выстраивали ту модель, которую вы сейчас не потеряли, которая у вас действует при организации и руководстве Китайской Народной Республикой. Мы, к сожалению, многое утратили. И сегодня уже тот, кто над этим думает серьезно, понимает, что мы очень многое потеряли“.
Чтобы не “раскачивать ситуацию“
Под субъектом, серьезно думающим на эту тему, Лукашенко явно имеет в виду прежде всего себя.
И здесь всплывает в памяти его пассаж, прозвучавший 30 августа 2022 года на совещании “по теме развития гражданского общества, работы партий и общественных объединений“. Сама эта повестка дня звучит как оксюморон, как “жареный лед“, в условиях, когда режим после событий 2020 года стал на рельсы тоталитаризма.
Так вот, в августе 2022-го, через полгода после очередной перекройки Основного закона, придавшей особые полномочия Всебелорусскому народному собранию (ВНС), вождь режима признался: “Я все больше прихожу к тому, от чего отошел в момент принятия Конституции. <…> Мы зря не рискнули предложить людям избирать органы власти, особенно президента, на Всебелорусском народном собрании“.
И тут же привел в пример Китай, где первое лицо избирается на Всекитайском собрании народных представителей (ВСНП).
Показательными были и рассуждения о преимуществах подобного варианта. Лукашенко отметил: “Выборы президента [всенародным голосованием] — это будет раскачивать ситуацию“.
И еще: “Все-таки политика и партийная деятельность и прочее — это тоже профессиональная работа“. А ВНС, мол, это и есть профессионалы, в то же время представляющие собой срез всего общества (на самом деле — срез лоялистов).
“Сегодня чувствую, что мы зря не шли от этой жизни. Пережили бы это. Но мы спокойно бы работали. <…> Но мы это уже упустили“, — посетовал оратор. Впрочем, тут же утешил: “Это не катастрофа. Будет необходимость — мы к этому вернемся“.
Всеобщие выборы как досадная обязаловка
В этих рассуждениях прекрасно все. Всеобщие выборы — основу демократии — глава режима воспринимает как досадную помеху своему самодержавному правлению. Раскачивают, видите ли, ситуацию.
Мысли о том, что власть в итоге народного волеизъявления может поменяться и это нормально (а без такой ротации система неизбежно загнивает), забронзовевший правитель и вовсе не допускает.
Да, и насчет раскачки ситуации: в зрелых демократиях, напротив, нет революций, потому что все решается через избирательную урну. А восстают массы там, где власть жульничает, фальсифицирует результаты. Что и произошло в Беларуси в 2020-м. Не надо подтасовывать — и не будет тебе никакой раскачки.
Однако из пассажей Лукашенко вытекает вывод, что народ — слишком неискушенная масса для того, чтобы доверять ей такое ответственное дело, как определение главы государства. Вот “профи“ из карманного ВНС, заглядывающие в рот вождю, — совсем другой коленкор. Эти всё подсекают с полуслова.
Напомню, что ВНС в Беларуси не избирается народом даже формально. Оно формируется бюрократическим путем из де-факто назначенных самой властью депутатов, номенклатуры и представителей ГОНГО (псевдообщественных организаций). Система окуклилась, “народец“ (это — брошенное однажды в сердцах словечко правителя) здесь уже лишний.
Кто-то скажет: но ведь и в иных западных демократиях президент избирается парламентом или специально созываемой коллегией. Например, в ФРГ — Федеральным собранием (его составляют депутаты Бундестага и делегаты от ландтагов).
Да, но, во-первых, там сами депутаты реально избираются. Во-вторых, функционал германского бундеспрезидента весьма скромен.
То же можно сказать и о полномочиях президентов в других парламентских республиках. А первую скрипку при таком государственном устройстве играет подотчетный законодательному органу премьер (в немецком случае — канцлер). То есть работает система сдержек и противовесов, чего в нынешней белорусской ситуации нет и в помине.
“Рояли в кустах“ от Маркова
О том, что идея избирать президента Беларуси “по-китайски“ бродит по коридорам власти, можно судить по ряду симптомов.
Например, в январе нынешнего года министр информации Марат Марков в своей программе “Марков. Ничего личного“ на государственном телеканале ОНТ как бы невзначай отметил, что “все чаще от патриотов звучит предложение изменить систему выборов“. И подбросил гостю эфира — председателю ЦИК Игорю Карпенко вопросик, как тот относится к предложению избирать президента через ВНС. Этакий рояль в кустах.
Карпенко, бывший лидер провластной компартии, не подвел. Он выдал весь набор замшелых взглядов твердокаменного большевика: заявил, что не верит “в демократическую многопартийную систему“ (еще бы!), “в этот либеральный демократизм“, раскритиковал плюрализм мнений (мол, реально всем правит денежный мешок).
И вот вам вишенка на торте: “В этом плане, наверное, китайская система более честна перед своими гражданами, избирателями — там Коммунистическая партия сказала, что она ответственна за судьбу страны. <…> Поэтому вполне возможно обсуждать эти вопросы“ (то есть вариант, когда президента избирает ВНС).
А в мае нынешнего года в выпуске той же программы “Марков. Ничего личного“ ведущий (ну совершенно экспромтом) задает подобный вопрос — с параллелью между ВСНП и ВНС — нынешнему главе КПБ Сергею Сыранкову.
Ну и угадайте с трех раз, каков был ответ. Да, вождь провластных коммунистов охотно поведал, что такая идея уже вызревает в гуще народных масс: “На диалоговых площадках и во время единых дней информирования граждане задают вопрос: зачем нам проходить эти круги ада, если есть прекрасный опыт Китая?“
“Круги ада“ — это, в понимании Сыранкова, процесс всеобщего голосования. Притом что в Беларуси он и так выхолощен.
Впрочем, для вертикали, силовиков это и впрямь чрезвычайный период: избирательная кампания проводится на манер спецоперации. А “губернаторы“ из кожи вон лезут, соревнуются, кто нарисует результат покрасивее в угоду вождю (это он сам признавал). Так что без запарки не обходится.
По мысли Сыранкова, китайцы, по сути, переняли опыт “СССР и съездов КПСС“. Молодежи поясню: генеральный секретарь Центрального комитета КПСС, фактический руководитель государства, избирался тоже узким кругом — на пленуме ЦК.
Короче, и Сыранков резюмировал, что “в перспективе не исключены изменения в Конституции, которые позволят делегатам Всебелорусского народного собрания определяться в том числе и с главой государства“.
Для полноты картины добавим, что эту же идею муссировал в эфире любимый пропагандист Лукашенко Григорий Азаренок. Причем творчески ее развил: “Почему бы не поговорить о наследственной власти? <…> Или мы так и будем каждые пять лет ставить все на орла и решку?“
Так проще провести в дамки преемника
Ну, положим, делать подобную ставку Лукашенко и так зарекся после 2020 года, когда “орел“ с треском проиграл доселе безвестной “решке“ — домохозяйке Светлане Тихановской.
И в январе 2025 года в придавленной репрессиями Беларуси состоялись уже совершенно стерильные “безвыборы“. На которых, к слову, одним из спарринг-партнеров несменяемого правителя был тот самый блеклый, напрочь лишенный харизмы Сыранков.
Так что теперь, когда политическая альтернатива в стране закатана в асфальт, имитация всенародных выборов вроде бы уже и не доставляет правителю особого дискомфорта.
Но есть, видимо, соображения, которые заставляют все пристальнее приглядываться к китайской модели.
Во-первых, возраст, хвори. Если Лукашенко надумает баллотироваться в 2030-м, то будет уже труднее выдерживать пиар-марафон с посещением “Дожинок“ и прочих публичных площадок.
Во-вторых, если он решится-таки на прижизненный транзит власти, то преемника, особенно если это будет не ахти какая яркая фигура, проще провести в дамки именно через целиком лояльное ВНС.
Если же смерть застигнет нынешнего правителя в президентском кресле, то и в этом случае междусобойчик верных слуг режима для определения нового вождя — не в пример более надежный вариант сохранения системы, чем всеобщие выборы, когда снова, как в 2020-м, может вырваться джинн из бутылки.
Равнение — на азиатские диктатуры
При этом можно предположить, что самым надежным вариантом преемничества Лукашенко считает династический.
Подыскивать сменщика среди номенклатуры, каким бы преданным такой кандидат ни казался, — дело скользкое, рискованное. Достаточно вспомнить фиаско Нурсултана Назарбаева. А Лукашенко и вовсе крайне подозрителен.
Куда лучше провернуть дело так, как это было в Азербайджане, с лидером которого — Ильхамом Алиевым, перенявшим власть у отца, давно и тепло дружит нынешний правитель Беларуси.
Правда, насчет политического потенциала своего старшего сына Виктора у Лукашенко-отца, вероятно, есть сомнения. Средний, Дмитрий, по виду флегматик и явно слабый оратор, президентскую ношу наверняка не потянет.
Видно, что с особой нежностью и надеждой отец смотрит на младшего, Николая. Правда, ему буквально вчера исполнился 21 год, а по Конституции возрастной ценз для кандидата в президенты — 40.
Но если уж переписывать Основной закон под выборы главы государства через ВНС, то можно, чтобы два раза не вставать, и эту планку заодно снизить.
Так, например, сделал таджикский автократ Эмомали Рахмон, опустив барьер с 35 до 30 лет, — как считают, с прицелом на передачу власти старшему сыну Рустаму Эмомали. Тот уже “дорос“ до спикера верхней палаты парламента, что позволяет по закону перенять бразды правления в случае недееспособности отца-президента.
В Туркменистане же в 2022 году Гурбангулы Бердымухамедов фактически передал власть единственному сыну Сердару.
Так что правителю Беларуси есть с кого брать пример. И видно, что в этом плане он смотрит именно в сторону азиатских диктатур.
