Опубликовано на открытой версии “Позірку“ 31 августа 2025 года в 09:17
29 августа президент Украины Владимир Зеленский подписал принятый парламентом закон “Об основах государственной политики национальной памяти украинского народа“. Среди прочего в документе дано определение “рашизму“.
Рашизм трактуется как “новая разновидность тоталитарной идеологии и практик, которые лежат в основе режима, сформированного в государстве-агрессоре, и базируются на традициях российского шовинизма и империализма, практиках коммунистического режима СССР и национал-социализма (нацизма)“.
Таким образом, в Украине научно объяснен и законодательно закреплен термин, уже давно использующийся в обиходе.
В новейшей истории Беларуси тоже есть свой новый “-изм“, но пока — как минимум до смены режима — он замер на стадии неофициального употребления.
И если “рашизм“ происходит от названия страны-империи, России, то в Беларуси рифмующийся с ним термин — от фамилии конкретного человека, четвертый десяток лет удерживающего власть в стране.
Речь о “лукашизме“ — понятии, порожденном установками и действиями авторитарного правителя Александра Лукашенко и его аппарата подавления.
Что такое лукашизм, следует ли этот термин закрепить законодательно после ухода режима с политической сцены и смягчения порядков — с вытекающими из этого последствиями для гонителей и гонимых? Об этом “Позірк“ поговорил с экспертами.
“Очень просто сказать: есть Лукашенко и пару десятков человек, которые виноваты во всем“
“Речь, видимо, необходимо вести не столько о лукашизме, сколько о практиках, которые в это время присутствовали, о людях, которых бросали за решетку, — считает историк, политический аналитик Александр Фридман. — Что касается идеологических основ, то их у режима особо и нет. Речь надо вести о методах сохранения власти, о насилии, благодаря которому это происходит“.
По мнению Фридмана, само переосмысление этого очень важно: “Надо посмотреть на историю Восточной Европы. Государства, где преступления периода коммунистической диктатуры не были переосмыслены, ныне оказались в более сложном положении, чем те, где это было сделано. Хотя и это не является панацеей“.
“Идеальный пример — Восточная Германия. Что там только ни делалось: и комиссии создавались, и диалог шел, и тема преступлений эпохи ГДР в школьных учебниках присутствует, и архивы открыты. Но, тем не менее, в этой части единой Германии сегодня наблюдаются весьма тревожные тенденции“, — пояснил аналитик.
Как известно, на территории бывшей ГДР самой популярной стала пророссийская, антилиберальная, популистская партия “Альтернатива для Германии“. На федеральном уровне ее влияние заметно меньше только благодаря избирателям западной части уже 35 лет де-юре единой страны.
По словам эксперта, в любом случае для белорусов после смены режима будет большой ошибкой просто “перевернуть страницу“. Если так будет сделано, велика вероятность отката.
“Но для белорусского общества это все равно будет очень болезненный процесс, потому что огромное количество людей сформировалось, провело лучшие годы во время этого режима. Да и что говорить, когда многие или были, или являются частью этой системы. Было бы очень упрощенно сказать: вот есть Лукашенко и пару десятков человек, которые виноваты во всем. Это гораздо глубже. Если бы у этого режима не было опоры, он бы столько не продержался“, — убежден аналитик.
“Архивы КГБ могут разрушить мир, в котором живут многие белорусы“
Фридман считает, что в первую очередь на пути определения роли режима Лукашенко в истории надо дать гражданам “возможность узнать информацию об этом времени“. Необходимо открыть архивы, чтобы белорусы “при желании могли обратиться в КГБ и узнать, было ли на них досье“.
Но каждый к этому вопросу должен подходить взвешенно, предупреждает собеседник: “История той же ГДР показывает, что было после открытия архивов, когда выяснилось, что брат стучал на брата, муж — на жену, а жена — на мужа. Таким образом можно разрушить мир, в котором живешь. И если мы говорим о Беларуси, то это вполне вероятно“.
Вопросом же трактовки термина “лукашизм“, т.е. того, что это была за эпоха, должны, по мнению Фридмана, заниматься историки, политологи, культурологи, социологи, у которых будут все возможности изучить проблему.
“Закон не должен быть инструментом политической мести“
“Вопрос о законодательном определении понятия “лукашизм“ не только юридический, но и глубоко моральный“, — заявил “Позірку“ правозащитник, бывший политзаключенный Леонид Судаленко.
По его мнению, закон не должен быть инструментом политической мести: “Его цель — служить справедливости, восстановлению прав потерпевших, а главное — предотвращению повторения подобных практик в будущем“.
В этом смысле, считает Судаленко, не так важно, как будет назван период правления Лукашенко, как то, каким содержанием будут наполнены политические и юридические действия. Они должны быть направлены на “осуждение репрессий, восстановление исторической памяти, справедливое наказание виновных, люстрацию чиновников, причастных к системным нарушениям прав человека, и в результате — на закрепление гарантий неповторения“.
Помимо точечной люстрации правозащитник считает необходимым создать Институт национальной памяти, главные задачи которого — открытие архивов, документирование репрессий, просвещение общества.
“Лукашизм — это не просто диктатура личности, а система насилия, страха и лжи“
Правозащитник считает, что в состав комиссии по трактовке термина “лукашизм“, если такая будет создана, должны войти специалисты в области международного, уголовного права и прав человека, историки с опытом исследования авторитарных режимов и политических репрессий, политологи, знакомые с белорусским и постсоветским контекстом, представители правозащитных организаций и “обязательно жертвы режима или их представители, чтобы был услышан голос пострадавших“. “Такой инклюзивный, если хотите, подход позволит достичь объективной и легитимной оценки“, — убежден Судаленко.
О конкретных сроках работы такой комиссии говорить преждевременно, считает собеседник “Позірку“: “Все будет зависеть от многих факторов и в первую очередь — от политической ситуации в стране, доступа к архивам, поставленных задач и уровня сотрудничества с международными институтами“.
Опираясь на опыт других стран, Судаленко предположил, что переходный период и осмысление авторитарного прошлого “могут занять несколько лет“.
“Важно понимать: работа комиссии не цель сама по себе, а часть более широкого процесса правосудия переходного периода“, — подчеркнул правозащитник.
По его мнению, альтернативными или дополнительными инструментами могут стать Международный трибунал (например, в Гааге), куда уже сейчас передаются документы, свидетельствующие о преступлениях режима Лукашенко против человечности.
Судаленко считает, что под лукашизмом следует понимать “не просто период правления Лукашенко“, а модель власти. Ее фундамент состоит из “полной концентрации власти в руках одного человека, уничтожения независимых СМИ и гражданского общества, системных репрессий: арестов, пыток, вынужденной эмиграции, фальсификации выборов и уничтожения политической конкуренции, подавления судов, парламента, местного самоуправления, господства карательных структур и спецслужб, трансформации государственной пропаганды в инструмент массовой манипуляции“.
Лукашизм — это не просто диктатура личности, а институциализированная система насилия, страха и лжи, которая сохраняется благодаря тотальному контролю и отсутствию ответственности, резюмировал Судаленко.
