Опубликовано на открытой версии “Позірку“ 23 мая 2025 года в 09:00
Владимир Путин вручает Александру Лукашенко орден Андрея Первозванного. Кремль, 9 октября 2024 года
Отношения Александра Лукашенко и Владимира Путина с самого начала не заладились. Приход нынешнего президента России к власти похоронил мечту белорусского правителя завоевать кремлевский престол. Но в последние годы инстинкт выживания побудил Лукашенко намертво связать свою судьбу с судьбой Путина. Личная уния между двумя властителями превратилась в теснейший союз между государствами.
Как рухнули надежды правителя Беларуси на российский престол
25 лет назад Путин в первый раз посетил Беларусь в статусе президента России. Это произошло 23 мая 2000 года. И стало отправным пунктом нового этапа белорусско-российской интеграции.
Надо сказать, что отношения Лукашенко и Путина с самого начала пошли наперекос. И на то были веские причины.
Дело в том, что в 1995–1999 годах в политической кампании под названием “белорусско-российская интеграция“ был очень важный подтекст и сильный двигатель. У Лукашенко возникло страстное желание стать президентом объединенного белорусско-российского государства.
Можно сказать, что завоевание кремлевского престола стало его идефиксом, и внешняя, а отчасти и внутренняя политика Беларуси была в значительной мере подчинена реализации этой достаточно авантюрной и сверхамбициозной идеи.
Лукашенко готов был совершить своеобразный бартер: суверенитет своего государства обменять на высший пост в Кремле. На фоне больного и непопулярного Бориса Ельцина молодой и харизматичный Лукашенко выглядел перспективным лидером. Его поездки по российским регионам были похожи на избирательную кампанию.
8 декабря 1999 года был подписан договор о создании Союзного государства Беларуси и России. Это давало правителю Беларуси какие-то надежды впрыгнуть на платформу набиравшей ход президентской избирательной кампании в России.
Но в последний день 1999 года Ельцин объявил о своей отставке и назначении Путина исполняющим обязанности президента. Это событие стало шоком для белорусского лидера, спутало его карты.
Это означало, что долговременная, массированная осада Кремля, на которую были затрачены большие ресурсы, энергия, силы, время, закончилась крахом.
Лукашенко понял, что Путин — это всерьез и надолго, поход на Москву придется отменить или отложить, по крайней мере на ближайшие четыре года. Президент Беларуси тяжело переживал этот “облом“. Поэтому понятно, как он мог относиться к человеку, похоронившему его мечту.
Эти события в России побудили официальный Минск охладить интеграционный пыл. Бартерная сделка — суверенитет в обмен на “шапку Мономаха“ — потеряла смысл. Очень скоро стало понятно, что теперь объединяться в одно государство Лукашенко не собирается.
Москва взяла процесс в свои руки
После прихода Путина к власти в России политика белорусско-российской интеграции претерпела существенную корректировку и ревизию. Прежде всего, Кремль решил взять управление белорусско-российскими отношениями в свои руки.
Союз стал более натуральным в том смысле, что начал явственно ощущаться политический вес государств. Раньше, при Ельцине основным катализатором и двигателем политики интеграции был Лукашенко. Кремль только вяло реагировал.
При Путине Москва стремилась твердо взять инициативу в свои руки. Он исходил из того, что если Беларусь — младший союзник, на которого приходится тратить ресурсы, то он должен быть подконтрольным и управляемым. Неуправляемый сателлит — это нонсенс. Лукашенко был вытеснен с российского политического поля, прекратились его шумные поездки по регионам РФ.
Другим важным моментом “нового курса“ Путина стала смена модели интеграции с пропагандистской на прагматическую. Он так сформулировал свою позицию: “Любой интеграционный проект необходимо рассматривать исключительно с точки зрения практической полезности для России… Интеграция ради красивой картинки, ради лозунга, ради собственно объединения нам не нужна“.
Эти перемены в политике Кремля стали чрезвычайно болезненными для Лукашенко. Его стратегия на российском направлении поменялась. Теперь для него смысл интеграции свелся к тому, чтобы продолжать получать экономическую и политическую поддержку России и в то же время сохранять полную свободу действий внутри и вовне страны.
Но это не устраивало Путина. Бесконечная демагогия и политическая трескотня Лукашенко об интеграции без всякого движения к реальному объединению раздражали президента РФ.
В июле 2002 года он впервые выступил с публичной критикой позиции руководства Беларуси по вопросам интеграции. А 14 августа, после очередных переговоров с Лукашенко в Москве, Путин на пресс-конференции предложил союзнику провести в Беларуси референдум о присоединении к России “регионами“.
Иначе говоря, в таком варианте Беларусь не получала даже статуса Татарстана или Дагестана, не говоря уже о статусе БССР в составе СССР.
Очевидно, этот план и не был рассчитан на практическую реализацию. Основной его смысл состоял в том, чтобы развеять в российском обществе миф о “великом славянском интеграторе Лукашенко“. Тот раз за разом утверждал, что готов идти в интеграции настолько далеко, насколько готова Россия, что именно Москва тормозит объединение “братских народов“. Лукашенко поймали на слове.
В ответ белорусский лидер стал демонстрировать праведное возмущение: “Даже Сталин до этого не додумался“.
Коса на камень
Лукашенко хотя и продолжал говорить, что он и Путин — “настоящие друзья“, затаил глубокую обиду. И это раз за разом прорывалось наружу.
Например, 23 ноября 2006 года после одной из многочисленных встреч с президентом России белорусский лидер говорил журналистам: “Скажу честно, одна из неожиданностей, которую открыл, — высочайшая порой непорядочность руководителей моего уровня“. В выступлениях Лукашенко были и прямые обвинения Путина в обмане.
Сегодня в это трудно поверить, но в 2007 году Лукашенко возмущался культом личности Путина, который развивался в России. Он вдруг озаботился антидемократическими процессами, использованием советских приемов управления государством в РФ.
Комментируя предвыборный съезд партии “Единая Россия“, Лукашенко говорил российским журналистам: “Я очень переживаю, чтобы, не дай бог, вы не скатились и нас не затянули опять в советские времена. Когда вскакивали и кричали: “Слава КПСС! Ура! Ура! Ура!“ Я некоторые эпизоды когда посмотрел — у меня сердце защемило. Вот этого я боюсь… Так быть не должно“.
К лету 2010 года сразу несколько конфликтных узлов, завязавшихся в разное время, привели к тому, что терпение Москвы лопнуло и накопившееся раздражение вылилось в полномасштабную информационную войну против Лукашенко.
Кульминацией атаки стал фильм “Крестный батька“, показанный по НТВ. “Комсомольская правда“ написала, что после таких фильмов стреляются, а российский писатель Александр Проханов заявил, что вслед за таким кино обычно объявляют войну.
Попытка столкнуть Путина с Медведевым
После известной рокировки — когда президентом России стал Дмитрий Медведев, а Путин занял должность премьер-министра, — у белорусского правителя возник авантюрный план столкнуть двух российских лидеров, сыграть на их противоречиях.
Идея плохого премьера и хорошего президента неоднократно звучала в его выступлениях.
О своих попытках противопоставить двух руководителей России простодушно рассказал сам Лукашенко: “Совсем недавно, когда президентом стал Медведев, я говорю: “Слушай, Дмитрий Анатольевич, ты новый президент, давай какой-нибудь свежий импульс дадим нашим отношениям. Пусть люди увидят прогресс. Ведь надо же в свою копилку что-то откладывать, закреплять себя в истории. Давай на высшем Госсовете проведем ревизию наших отношений. Пусть российский премьер доложит нам, что получилось, что не получилось“. Тот ответил: “Давайте“. Я ему присылаю повестку дня… Но мне отвечают: “И не думайте. Не будет наш премьер отчитываться“. Так все и кончилось ничем“.
Последний конфликтный период в белорусско-российских отношениях продолжался с декабря 2018-го по август 2020 года. Российское руководство заявило, что готово субсидировать белорусскую экономику в прежнем объеме, только если Минск готов к “углублению интеграции“.
Впервые за все годы двусторонних отношений РФ так откровенно использовала экономический шантаж, чтобы побудить Беларусь к согласию на российский сценарий.
Белорусскому руководству пришлось искать альтернативные источники поставок нефти, даже закупать ее в США. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не события 2020 года.
За политическую поддержку приходится расплачиваться суверенитетом
Массовые протесты в Беларуси в 2020 году существенно повлияли на белорусско-российские отношения. Позиции режима Лукашенко заметно ослабли. Он стал более зависим от поддержки России, уязвим и вынужден больше уступать давлению Москвы.
После начала широкомасштабной войны России против Украины, введения жестких санкций экономическая зависимость Беларуси от РФ резко возросла. Теперь две трети внешнеторгового оборота приходится на главного союзника. После введения западных санкций почти вся логистика белорусского экспорта переориентирована на российские порты.
Причем если во внутренней политике у Лукашенко есть почти полная свобода рук, то во внешней, а особенно в военной сфере, у официального Минска весьма узкое поле для маневра, оно ограничено Москвой.
Россия рассматривает Беларусь как военный плацдарм в противостоянии с НАТО. Именно в таком качестве наша страна предстает в глазах Европы. Что резко ограничивает суверенитет Беларуси.
Происходит унификация идеологических установок, информационной политики.
В условиях острой международной турбулентности инстинкт выживания подталкивал Минск и Москву навстречу друг другу.
В психологическом плане, на подсознательном уровне Лукашенко намертво связал свою судьбу с судьбой Путина. Поэтому рассматривает Беларусь и Россию, себя и президента РФ как единое целое.
Личная уния между двумя властителями превратилась в теснейший союз между государствами. Союз правителей, как в средние века. Переговоры происходят чаще всего тайно. Не только народы, но и государственные институты (например правительства, парламенты), их руководители не в курсе того, о чем договариваются лидеры.
После мятежа ЧВК “Вагнер“ в июне 2023 года Лукашенко так объяснил эту взаимозависимость Беларуси и РФ: “Если рухнет Россия, мы останемся под обломками, все погибнем… Эта смута перекинулась бы сразу на Беларусь“.
То есть он согласился с выводами, давно сделанными независимыми экспертами, что выживание его режима теснейшим образом зависит от поддержки Путина. Если рухнет путинский режим, то и у лукашенковского правления плохие перспективы.
Может быть, самым знаковым символом зависимости Беларуси от России стал прошлогодний кадр, где Лукашенко в неприглядной позе склоняется перед Путиным, получая орден Святого апостола Андрея Первозванного. Хорошая иллюстрация к сегодняшней стадии белорусско-российских отношений.
