Критиковать американскую патентную систему – любимое занятие всех тех, кто хоть как-то следит за новостями ИТ-бизнеса. Но действительно ли она настолько бесполезна, и в чем ее особенность? Томас Джефферсон, стоящий у истоков современной американской патентной системы, утверждал, что право на изобретение дает именно общество, и поэтому оно должно обеспечивать патентную защиту тогда и только тогда, когда изобретение приносит пользу всем, но никак из-за «естественного права» изобретателя.
Спустя 200 лет детище третьего американского президента оказалось под прицелом критики, часто справедливой: действительно, может показаться, что патентная система пришла в негодность и в наш век стремительного технологического прогресса окончательно отжила свое. И это особенно заметно на примере патентов на программное обеспечение. Небольшие разработчики мобильных приложений сплошь и рядом становятся жертвами патентных троллей, а такие гиганты индустрии, как Apple, Samsung или HTC, увязли в патентных судебных разбирательствах. Наиболее ярые критики патентного права громко заявляют: ресурсы, которые можно было направить на развитие новых идей, в конечном итоге бездарно расходуются на усиленную защиту старых, поскольку судебные издержки полностью перекрывают любую потенциальную пользу, которую могла бы принести патентная система.
Ты — мне, я — тебе
Многие критики склонны игнорировать саму суть: патент – это нечто большее, чем просто стимул изобретать что-либо новое. Фактически патент ─ это обмен. С одной стороны – изобретатели, которые получают ограниченную во времени монополию на свое изобретение, с другой ─ общество, которому они обязаны полностью раскрыть все детали и нюансы изобретения в описании патента, а после истечения срока монополии отпустить свое детище в свободное плавание.
Нормы раскрытия информации (весьма строгие) изложены в 35 разделе Кодекса США: детализация должна быть настолько подробной, чтобы любой специалист с «обычными навыками в данной области» смог заявленную технологию воспроизвести. Помимо этого, необходимо указать также и «наилучший для этого способ». Несоблюдение указанных норм может привести к серьезным последствиям вплоть до признания патента недействительным. А поскольку после истечения срока действия патента он становится общественным достоянием, мы получаем огромное, постоянно возрастающее количество подробно описанных технологий, которые каждый сможет применить для создания новых продуктов.
Как этот обмен работает на практике? Возьмем, к примеру, Патент № 6 285 999 ─ патент Ларри Пейджа на исторически важный для Google алгоритм PageRank. Так как для получения патента потребовалось полное раскрытие патентуемой технологии, любой из нас может ознакомиться с математическими выкладками изобретения, значение которого сейчас сложно переоценить:
Здесь важно помнить, что приведенная иллюстрация ─ всего лишь часть обязательной спецификации в заявке на патент, а не само патентуемое изобретение.
После истечения срока монополии в 2018 году любой сможет взять описанный алгоритм и применить его для создания собственного поисковика. А пока этого не произошло, можно изучать выкладки Google и пытаться обойти патентную формулу. Между прочим, тем самым патентная система стимулирует инновации, заставляя пользователей находить альтернативные пути для достижения результата. Ставлю на то, что инженеры и юристы Microsoft Bing провели много времени, изучая патент PageRank в попытках создания чего-то, что будет работать иначе, а, возможно, и гораздо лучше.
То же самое можно сказать и о патенте Apple на технологию multitouch, который компания очень любит предъявлять на судебных процессах. Как только срок действия патента истечет, конкуренты смогут просто использовать готовые разработки Apple.
Одним словом, патентуемые разработки ─ плод работы наиболее творческих и изобретательных людей в истории ─ через несколько лет станут доступны бесплатно каждому. А вот если патентную систему отменить, то отпадет необходимость в обязательном раскрытии деталей изобретения. Это переведет изобретения в разряд коммерческой тайны, сокрытой за семью печатями все время, пока она сможет приносит конкурентные преимущества. А общество в итоге останется не у дел.
Что нужно знать о патентном законодательстве
Упомянутый выше раздел №35 кодекса США содержит два важных ограничения, налагаемых на патенты. Во-первых, нельзя получить патент на изобретение, известное, используемое, или опубликованное в любое время до заявленной даты изобретения или более чем за год до подачи заявки на патент. Во-вторых, нельзя патентовать улучшение существующего изобретения, если такое улучшение «очевидно» любому специалисту с «обычными навыками» («ordinary skills») в данной области.
Что именно следует считать «очевидным» ─ вот предмет ожесточенных и продолжительных споров буквально на каждом судебном процессе в области патентного права. Наиболее важной резолюцией по этому поводу является постановление Верховного суда в деле KSR vs. Teleflex, резюмировавшее следующее: «специалистом с "обычными навыками" ("ordinary skills") является также любой человек с обычными творческими способностями ("ordinary creativity")» .
С практической точки зрения это означает, что теперь получить патент гораздо труднее ─ вы должны подтвердить, что ваше изобретение не является очевидным решением для кого-либо еще, кто пытается решить ту же проблему с теми же инструментами. Следовательно, и защищаться на судебном процессе стало проще. Но критиков не успокоить! «Патентная система испорчена, давайте предадим ее огню!»
Видишь суслика?
В параграфе №101 все того же 35-го раздела есть еще одна важная оговорка. Коротко ее суть сводится к следующему: нельзя запатентовать абстрактную идею, закон природы или некий естественный феномен ─ только «новый или полезный процесс, способ производства, машину или состав вещества». Иначе говоря, это означает, что нельзя получить патент «на математику», и, соответственно, на программное обеспечение, ибо оно по своей сути ─ автоматизированное выражение различных алгоритмов.
Вышло так, что патентов на ПО просто как бы не существует. Во всем 35 разделе для них нет ни отдельного параграфа, ни какого-либо разграничения понятия «ПО» с представлениями об аппаратных средствах или чем угодно иным. До сих пор никто осмысленно не пытался дать определение тому, что же такое «софтверный патент». И история судебных процессов лишь подтверждает отсутствие внятных критериев в этом вопросе.
В данный момент назрело, как минимум, одно необходимое изменение (помимо всеобщего апгрейда законодательства): нужно менять срок действия таких патентов. Индустрия хай-тека такова, что 20 лет действия монополии ─ слишком длительный срок с учетом скорости развития отрасли, а также того, что миллиарды возможно заработать и с копеечными инвестициями в новые разработки. И с этим мы приходим к следующей, самой важной проблеме.
Kill the troll!
По мнению ряда американских юристов, высокий уровень доходов в сфере ИТ превратил патентные разбирательства в неплохой способ устранения конкурентов. А также, что еще хуже, стал превосходным источником дохода для «троллей». Скупка патентов организациями (которые, к слову, предпочитают называть себя патентными дилерами) превращается во все более прибыльный бизнес.
Что делает такая компания? «Непрактикующая организация» (NPE – Non Practicing Entity) скупает огромное количество патентов, чтобы затем вымогать лицензионные выплаты по всей отрасли – от Apple до небольших разработчиков. Показателен пример иска компании IPAT (в 2009 году) против производителей антивирусов по обвинению в нарушении двух патентов (вот и вот). Из 35 ответчиков 34 выбрали путь мирового соглашения и подписались на патентный портфель. И только «Лаборатория Касперского» потратила 3,5 года и $2,5 млн., но добилась оправдательного вердикта.
Бороться с NPE сложно, так как они ничего не производят, ничем не рискуют и ничего, кроме патентов, не имеют. Фактически на судебном процессе компания сражается не с патентным троллем, а с самой американской патентной системой. Миллиарды, которые вынуждены перечислять попавшие в сети NPE компании, ─ это средства, которые должны были пойти на новые разработки.
О серьезности проблемы свидетельствует рост количества патентных судов с участием троллей:
Источник: PatentFreedom
Как же разобраться с этой проблемой? Во-первых, можно ввести жесткое ограничение на сумму компенсации, которую NPE способны выиграть в суде. В этом случае, возможно, открытое лицензирование стало бы выгодней судебных тяжб. Во-вторых, можно внедрить систему обязательного лицензирования (как в Германии, Японии или Австралии, например), когда, в том случае, если патентообладатели не производят продукцию по патентам в течение определенного времени, они должны лицензировать эти патенты по доступным ставкам.
Таким образом, давно пора бы ввести в закон параграф о патентах на программное обеспечение. Также можно использовать гибридный подход, когда в течение определенного срока изобретатели имеют право распоряжаться патентами по своему усмотрению, а затем (и до конца действия монополии) обязаны применять лицензирование по строго определенным ставкам. В этом случае изобретатели максимизируют прибыль в течение фиксированного периода времени и в то же время получат компенсацию за изобретение во время действия патента. Кроме того, это уменьшит количество судебных исков по «старым» патентам, сделав их, исходя из четкого определения суммы компенсации, менее привлекательными.
И в заключение
Прежде чем стать первым главой Патентного бюро, Джефферсон был страстным противником патентов и беспокоился о том, не принесет ли «злоупотребление поверхностными патентами» больше вреда, нежели общественной пользы.
Однако под конец службы Джефферсон перешел от скептицизма к отстаиванию той точки зрения, что патентуемые изобретения обязаны являться полезными и неочевидными решениями, что и стало основой нынешней патентной системы.
Будем надеяться, что современный скептицизм по отношению к патентам рано или поздно превратится в осмысленный набор законодательных реформ, который действительно будет отражать реальность инноваций в области технологий. И инициаторы этих реформ не только защитят интересы разработчиков и инвесторов, но и признают и уникальные качества самого программного обеспечения.
По материалам theverge.com
Критиковать американскую патентную систему – любимое занятие всех тех, кто хоть как-то следит за новостями ИТ-бизнеса. Но действительно ли она настолько бесполезна, и в чем ее особенность? Томас Джефферсон, стоящий у истоков современной американской патентной системы, утверждал, что право на изобретение дает именно общество, и поэтому оно должно обеспечивать патентную защиту тогда и только тогда, когда изобретение приносит пользу всем, но никак из-за «естественного права» изобретателя.
Спустя 200 лет детище третьего американского президента оказалось под прицелом критики, часто справедливой: действительно, может показаться, что патентная система пришла в негодность и в наш век стремительного технологического прогресса окончательно отжила свое. И это особенно заметно на примере патентов на программное обеспечение. Небольшие разработчики мобильных приложений сплошь и рядом становятся жертвами патентных троллей, а такие гиганты индустрии, как Apple, Samsung или HTC, увязли в патентных судебных разбирательствах. Наиболее ярые критики патентного права громко заявляют: ресурсы, которые можно было направить на развитие новых идей, в конечном итоге бездарно расходуются на усиленную защиту старых, поскольку судебные издержки полностью перекрывают любую потенциальную пользу, которую могла бы принести патентная система. 
Здесь важно помнить, что приведенная иллюстрация ─ всего лишь часть обязательной спецификации в заявке на патент, а не само патентуемое изобретение.
После истечения срока монополии в 2018 году любой сможет взять описанный алгоритм и применить его для создания собственного поисковика. А пока этого не произошло, можно изучать выкладки Google и пытаться обойти патентную формулу. Между прочим, тем самым патентная система стимулирует инновации, заставляя пользователей находить альтернативные пути для достижения результата. Ставлю на то, что инженеры и юристы Microsoft Bing провели много времени, изучая патент PageRank в попытках создания чего-то, что будет работать иначе, а, возможно, и гораздо лучше.
То же самое можно сказать и о патенте Apple на технологию multitouch, который компания очень любит предъявлять на судебных процессах. Как только срок действия патента истечет, конкуренты смогут просто использовать готовые разработки Apple.
Одним словом, патентуемые разработки ─ плод работы наиболее творческих и изобретательных людей в истории ─ через несколько лет станут доступны бесплатно каждому. А вот если патентную систему отменить, то отпадет необходимость в обязательном раскрытии деталей изобретения. Это переведет изобретения в разряд коммерческой тайны, сокрытой за семью печатями все время, пока она сможет приносит конкурентные преимущества. А общество в итоге останется не у дел.
Источник: PatentFreedom
Как же разобраться с этой проблемой? Во-первых, можно ввести жесткое ограничение на сумму компенсации, которую NPE способны выиграть в суде. В этом случае, возможно, открытое лицензирование стало бы выгодней судебных тяжб. Во-вторых, можно внедрить систему обязательного лицензирования (как в Германии, Японии или Австралии, например), когда, в том случае, если патентообладатели не производят продукцию по патентам в течение определенного времени, они должны лицензировать эти патенты по доступным ставкам.
Таким образом, давно пора бы ввести в закон параграф о патентах на программное обеспечение. Также можно использовать гибридный подход, когда в течение определенного срока изобретатели имеют право распоряжаться патентами по своему усмотрению, а затем (и до конца действия монополии) обязаны применять лицензирование по строго определенным ставкам. В этом случае изобретатели максимизируют прибыль в течение фиксированного периода времени и в то же время получат компенсацию за изобретение во время действия патента. Кроме того, это уменьшит количество судебных исков по «старым» патентам, сделав их, исходя из четкого определения суммы компенсации, менее привлекательными.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.