Разработчики Сергей Мостовой, Андрей Хмылов и Дмитрий Тычко работают в Targetprocess от 4 до 6 лет. Осенью прошлого года без отрыва от производства они замутили свой проект, не стартап. На Раковской ребята открыли заведение общепита, которое днём работает как кофейня, а вечером — как винный бар.
Официальное открытие Post Bar´а состоялось в феврале. Почему готовились так долго и зачем вообще айтишникам бар, dev.by допросил с пристрастием.
«Есть люди, которым просто нужно выпить кофе, не попадая в атмосферу кофейни третьей волны»
Расскажите, с чего всё началось?
Дмитрий. Я в прошлом году несколько раз съездил в Берлин, походил там по барам, и они меня впечатлили. Берлинские заведения отличаются от пафосных минских: там — более неформальная тусовка, нет дорогих интерьеров и экстерьеров, всё очень просто, душевно — меня это зацепило. Я подумал, что было бы неплохо открыть в Минске, конечно, не первое, но одно из немногих заведений в европейском духе. Так в конце лета я пришёл на работу и спонтанно предложил ребятам: а давайте откроем бар.
Тут оказалось, что Сергей, наш самый большой специалист по минским заведениям, тоже вынашивал идею открыть кафе — для незащищённых слоев населения.
Сергей. Да, я хотел открыть кофейню, где можно как заказать кофе у бариста, так и самому налить дешёвый кофе из кофеварки и быстро выпить его, не попадая в атмосферу кофейни третьей волны — той, где нарядные бариста с бородой. Есть люди, которым просто нужно выпить кофе. И мне кажется, им некомфортно заходить в заведения, где сидят ребята с макбуками и пьют флэт уайт.
Дешёвый кофе — это за сколько?
Порядка рубля за порцию. Этим форматом я тоже вдохновился в Берлине. Был праздник, всё было закрыто, открыта только кофейня, которая выглядела как магазин. Там можно было положить на поднос сэндвичи и круассаны, нажать кнопку, как на заправке, машина наливала тебе кофе, ты платил и уходил. И всё это стоило намного дешевле, чем в кофейнях с бариста.
Андрей. А у меня никакого опыта нет. Я — человек внушаемый. Дима сказал: давай сделаем, и я ответил — почему нет?
«Зыбицкая умерла несколько лет назад»
Почему Раковская, а не, допустим, Зыбицкая?
Андрей. Зыбицкая умерла несколько лет назад. Там уже нет той культуры, которая была 3-4 года назад. Сейчас там — обилие пошлости.
Сергей. На Зыбицкой уже достаточно много заведений, которые пытаются выдумывать безумные фишки, например, какой-нибудь бар говорит: у нас 300 видов водки. Может, это и интересно, но нам хотелось попробовать другой район.
Так вы противопоставляете себя Зыбицкой?
(Хором) Нет.
Сергей. Там, конечно же, есть хорошие заведения и отличные люди. Но лично у меня большого желания проводить там время уже не возникает. Летом зачастую подростки пьют дешёвый алкоголь вдоль улицы, мои друзья несколько раз там попадали в конфликтные ситуации.
То есть вы там принципиально ничего не искали?
Дмитрий. Нет, мы смотрели некоторые варианты. Но, во-первых, там не так много мест. Во-вторых, это так дорого, что не имеет смысла. Если смотреть правде в глаза, мы там не нашли ничего подходящего.
А сколько стоит аренда на Раковской?
Дмитрий. От 20 евро за квадрат. У нас 60 квадратов, мы платим 1256 евро в месяц. На Зыбицкой только аренда была бы в 2-2,5 раза больше.
Мы попытались найти место, в котором можно всё сделать с нуля. Но столкнулись с суровой минской реальностью: свободных помещений, которые подходили бы нам по локации и по цене, нет вообще. Поэтому мы нашли заведение, которое было выставлено на продажу — бывшую кофейню «ЦiКава» на Раковской. Купили право аренды, приобрели юрлицо и решили не закрываться, а, продолжая работать, постепенно менять формат — так, чтобы люди в реальном времени могли видеть преображение заведения. В феврале закрылись всего на неделю, чтобы сделать ремонт, и вот теперь у нас — официальное открытие.
«Утром и днём это кофейня, вечером — винный бар»
Сергей. Ни у кого из нас не было экспертизы в общепите. Но у меня есть товарищи, которые открывали бар Каrma, команда Karma Crew. Мы обратились к ним и теперь работаем вместе. Ребята, Глеб Ковалёв и Александр Качан, выступили как управляющие нашего бара — они были ответственны за поиск команды, за процедуры согласования и т. д. Karma Crew делится с нами опытом в части форматов заведений, как подавать напитки, как организовывать мероприятия, как работать с брендами. Мы в ответ предоставляем им свою экспертизу — учим ребят оцифровывать какие-то вещи.
Сколько же всего у вас людей в команде? И кто вы — кофейня или бар?
Сергей. В telegram-чате у нас 13 человек, включая нас троих. Это не только люди, которых мы наняли для ежедневной работы (директор, бухгалтер, бариста, бармены, администратор, повар), а также те, кто помогает делать афиши, интерьер, меню.
С 9.30 утра до 5-6 вечера это кофейня. Мы сотрудничаем с минскими обжарщиками кофе Seadog — заказываем у них различные сорта колумбийского, кенийского, бразильского, эфиопского кофе. Помимо этого, готовим модные кофейные напитки вроде гречневого или можжевелового рафа. Поэтому можно сказать, что днём у нас — кофейня третьей волны.
С нарядными бородатыми бариста?
Дмитрий. У нас днём девочки работают, они без бород.
Цена какая?
Сергей. 3-4 рубля. Айтишникам важен индекс флэт уайта. Так вот, флэт уайт у нас стоит 4 рубля.
Куда делась идея сделать социальный кофе за рубль?
Сергей. Местоположение накладывает свой отпечаток. Социальный кофе за рубль предполагалось делать где-нибудь возле станции метро в спальном районе. В центре заведение должно быть другого формата. Но это не значит, что я отказался от своей идеи.
Андрей. Вечером у нас формат винного бара. Тут можно попробовать разные напитки, но не платить за это огромные деньги. Ценовой диапазон — от 8 до 13 рублей за бокал. Кстати, некоторые наливают 125 мл, а у нас — 150 мл. Так как мы разработчики, а не сомелье, то сотрудничаем с ребятами, которые знают толк в винах. Они разработали для нас базовую винную карту — белое, розовое, красное. Фокус на том, чтобы знакомить посетителей с винами из разных регионов.
Еда будет?
Сергей. Полноценной кухни не будет — мы готовим небольшой набор закусок для сопровождения алкоголя. Утром предлагаем завтраки — омлет, тосты, ещё заказываем десерты.
«Мы просто покрасили лампочки. Вечером выкручиваем светлые и вкручиваем красные, фиолетовые»
Какие фишки предлагаете?
Андрей: У нас фокус на электронную музыку. Планируем проводить ивенты живой электронной музыки. Будем приглашать как малоизвестных белорусских артистов, так и ребят из-за границы.
Сергей. Знакомый айтишник, который занимается ещё и диджеингом, помог нам выбрать музыкальное оборудование: мы купили виниловые вертушки, диджейский пульт, акустическую систему. Молодой музыкант может договориться с нами и, не заморачиваясь поиском оборудования, прийти в бар в будний день и сыграть сет.
Андрей. А ещё мы будем сотрудничать с белорусскими художниками и проводить в баре небольшие, капсульные, экспозиции. Эти работы можно будет приобрести. Стены бара тоже расписаны белорусскими художниками — они собрались вместе, придумали концепцию и реализовали её.
Отдельная история была с туалетом. Он был супердомашним — с полотенцесушителем, тумбочкой, умывальником, зеркалом. Мы взяли балончик с чёрной краской и покрасили всё — стены, пол, мебель. Потом вкрутили красные лампочки — теперь туалет не выглядит таким домашним.
Сергей. Да, вечером же меняется схема освещения. Чтобы не тратить много денег, мы просто покрасили лампочки в разные цвета. Выкручиваем светлые и вкручиваем красные, фиолетовые.
В Минске многие заведения навязывают такой уровень обслуживания, который не всегда нужен. Я хочу просто перекусить или выпить, а меня обслуживает официант в белой рубашке и наливает мне воду, заложив руку за спину. Надо ещё оставить пальто в гардеробе, и потом администратор проводит тебя за столик.
У нас — простой формат. Всё заказывается на барной стойке: ты просто берёшь себе напиток, платишь и делаешь что хочешь. Многие минские заведения намеренно изолируют посетителей: столики там отгорожены друг от друга ширмами или высокими спинками диванов. Мы сознательно изготовили такую мебель, чтобы за одним столом умещалось 6-10 человек. Плюс контактная барная стойка и ещё стойка вдоль стены, которая располагает людей к общению.
Наверное, иногда хочется посидеть одному. Но если человек хочет познакомиться и стесняется (как это сделать там, где все сидят за отдельными столиками — подсесть и сказать привет?), то конфигурация нашей мебели ему поможет.
Объясните название Post Bar. После чего?
Андрей. Есть музыкальные направления, которые начинаются с пост-. Построк, постхардкор. У нас такая же идея: что это уже и не бар и не кофейня, а что-то следующее, после классических баров.
Не боитесь ассоциаций с почтой?
Дмитрий. Нет, у меня ассоциация почему-то с HTTP, протоколом.
«Если честно, у нас нет бизнес-плана»
Давайте поговорим о деньгах. Сколько айтишных зарплат надо, чтобы открыть бар?
Дмитрий. Зависит от зарплаты.
Ок, давайте в абсолютных цифрах.
Андрей. Мы какое-то время откладывали деньги. Можно сказать, на те деньги, что мы вложили в бар, каждый из нас мог бы приобрести неплохой новый автомобиль.
Дмитрий. Мы заплатили довольно большую сумму за ООО, которое приобрели и которое дало нам право аренды. Плюс ремонт, музыкальное оборудование, мебель. Скорее всего, мы впишемся в коридор $75-100 тысяч. В эту же сумму входят и затраты на аренду. Всё то время, что мы работаем, мы пока не заработали даже на зарплату сотрудников и аренду.
Почему «ЦiКава» продали? Кофейня была убыточной?
Сергей. Нет, мы проводили аудит, его результаты были неплохи. Нельзя сказать, что бизнес был убыточным, но и чрезвычайно прибыльным его не назовёшь. Просто владельцы решили заняться другими делами.
Сложно начать бизнес в Беларуси?
Сергей. Начать бизнес, наверное, не очень сложно. Сложно выйти на самоокупаемость. Причем наши условия чуть легче, чем у других людей: мы давно работаем в ИТ-сфере и смогли накопить денег.
Тысяч по 25 вы скинулись. Ещё будут траты?
Сергей. Надеемся, это всё. Если в ближайший месяц выйти на самоокупаемость…
Но кто вам сказал, что вы выйдете?
Сергей. Никто не сказал. Если честно, у нас нет бизнес-плана.
Сколько готовы ещё вложить? На сколько готовы ещё уйти в минус?
Дмитрий. Наверное, мы уже близки к пределу.
Андрей. Мы не умрём, если ещё потратим денег, но не хочется этого делать.
А если окажется, что бар сосёт деньги и не окупается?
Дмитрий. Всегда есть варианты: можно изменить формат, можно продать.
Сергей. Конечно, добавлять кальяны, суши и бургеры мы не будем — наверное, существуют другие способы выйти в мейнстрим. Мы работаем итеративно — каждую неделю собираемся на ретроспективу, обсуждаем сделанное. У нас есть тактические планы на ближайшее будущее, но нет чёткого вектора развития на далёкую перспективу. Поэтому, исходя из финансовой ситуации, будем корректировать активность.
Дмитрий. Мы не рассматриваем бар как основной источник дохода.
«Мы никак не обсуждали эту идею с руководством Targetprocess, поэтому никакого фидбека не было»
То есть это не соломка на случай дальнейших сокращений в Targetprocess?
Дмитрий. Доходы, на которые мы тут рассчитываем, несопоставимы с зарплатой в ИТ-компании. Если бар будет приносить мне $300-500 в месяц, это уже будет приятно.
Сергей. Да и в компании у нас сейчас стабильная ситуация. Я вижу позитивные изменения. Скорее всего, то, что произошло, не повторится. К тому же разработчик хорошего уровня может за несколько дней найти работу, так что беспокоиться смысла нет.
Как новое руководство отнеслось к вашей затее? Оно не против?
Андрей. Как оно может быть против? Мы никак не обсуждали эту идею с руководством, поэтому никакого фидбека не было.
Сергей. Точнее мы обсуждали это постфактум. Мы не предупреждали, что хотим чем-то заняться. Но я не думаю, что в какой-то компании постарались бы повлиять на мое хобби, если оно не мешает работе.
Как удаётся совмещать бар с работой?
Сергей. График в компании достаточно гибкий. Когда надо было решить какой-то вопрос с баром, просто брали day off. Сейчас у каждого из нас уходит на работу с баром по пару часов в неделю.
Как отнеслись коллеги?
Сергей. Нормально. Сразу после покупки заведения мы приглашали всех посмотреть на «прототип». На тот момент это была ещё кофейня. Сейчас, после ремонта, сделаем второй релиз для коллег, в том числе руководство компании пригласим. Оно в целом позитивно настроено, ведь бар можно использовать как платформу для каких-то мероприятий компании, например, для тимбилдинга.
Андрей. Кстати, мы пытаемся культуру нашей компании — то, что все люди ответственные и идут к общей цели — распространять и на бар. Мы полностью доверяем ребятам, которые там работают, и ожидаем от них встречного ответственного отношения.
То есть политика Михаила Дубакова живёт?
Андрей. Да, можно и так сказать.
Дмитрий. У Михаила получилось создать компанию, в которой хочется работать. И эту культуру хочется распространять. Но не факт, что люди за пределам ИТ смогут её принять. Посмотрим.
Кстати, ещё мы практикуем раздельный сбор отходов. Вплоть до того, что с каждой пивной бутылки снимаем этикетку и отдельно её выбрасываем. У нас работает девушка Александра, которая топит за экологию.
Дубакову будете наливать бесплатно?
(Хором). Нет, мы и сами себе не наливаем бесплатно.
Андрей. Мы до недавнего времени оплачивали полную стоимость всего, что покупали в своём баре.
А с собакой пустите Дубакова?
Дмитрий. Да, мы dog-friendly. К нам можно и с котиком, и с собачкой, и с детьми.
Сергей. Приходят люди с собаками. Мы им наливаем воды. И людям тоже.
«На самом деле айтишники танцуют»
Кто ваши посетители?
Дмитрий. Логичнее поставить вопрос, ожидаем ли мы видеть в нашем баре айтишников. Мы будем рады видеть айтишников, но также будем рады видеть людей из других сфер. Мы не делаем ставку на узкий кусочек аудитории.
То есть айтишники не являются вашей целевой аудиторией?
Сергей. Нет. Утром это могут случайные прохожие или сотрудники офисов, которые зашли позавтракать. Вечером — тусовка белорусских электронных музыкантов и их друзей, просто люди, которые хотят пообщаться и выпить вина. Айтишников как отдельную группу мы не рассматриваем. Я вообще против того, чтобы выделять айтишников в культурном плане как отдельную группу. Айтишник — это род профессии, мы же не выделяем «тракториста» или «слесаря».
Когда вы противопоставляете пафосные минские бары простым и душевным берлинским, вы говорите от лица айтишников. Помните лекцию ресторатора Вадима Прокопьева, который пытался понять душу айтишника?
Сергей. Айтишники не танцуют?
Да-да!
Дмитрий. На самом деле танцуют. Есть айтишники, которые поют, имеют хорошее чувство юмора и умеют отдыхать.
Ещё они не в состоянии развлекаться — их надо развлекать, сами по себе невеселы, плевать хотели на то, как одеты.
Сергей. Это специфика профессии. У нас рабочий график смещён: мы начинаем и заканчиваем поздно. Если я на работе до 8-ми вечера, у меня просто нет времени съездить домой переодеться.
Думаю, Прокопьев имел в виду рестораны, к которым он сам приложил руку. Когда я посещаю его заведения, я там стараюсь выглядеть немного лучше, чем обычно. Но это не должно масштабироваться на все заведения — должны быть места, где можно просто выпить пива с друзьями.
Дмитрий. Я в заведения г-на Прокопьева не хожу — мне такой формат не подходит.
Сергей. В Mai Thai ходят практически все — там простая тайская еда. Что касается Bistro de Luxe, Pelican, Grand cafe, там я чувствую себя некомфортно.
Андрей. Я тоже один раз был в Bistro de Luxe — прикольно, но на постоянной основе я бы туда не ходил.
Дмитрий. Представляете, я сейчас приду в морковного цвета байке, джинсах, кроссовках туда, где отглаженные скатерти и выдрессированные официанты. Я буду там смотреться как белая ворона. И там дорого.
А ещё, возможно, мы с разных позиций смотрим на открытие заведения. У профессионального ресторатора цель — получение прибыли, потому что это его профильный бизнес. А у нас, получается, нет такой цели.
А какая у вас цель?
Дмитрий. Сделать вклад в культуру нашего города. Приятное заведение, в первую очередь для себя.
Сергей. И для других людей, близких нам по духу. И Вадима Прокопьева будем рады у себя видеть.
Но бесплатно ему не нальёте.
Сергей. Нет, конечно. Мы никому не наливаем. Но он и не придёт, наверное. Но если Вадим Прокопьев всё-таки придёт и потанцует под электронную музыку с айтишниками в нашем заведении, это будет успех.
Что касается прибыли, нечестно было бы утверждать, что нас прибыль не интересует. Конечно, хотелось бы, чтобы бар приносил деньги.
«По сравнению с ИТ-сферой в общепите не хватает гибкости»
Что вам дал этот опыт?
Андрей. Он позволил взглянуть на производственные отношения со стороны владельца бизнеса.
Сергей. Мы окунулись в мир мелкого бизнеса и теперь знаем, как сдаётся выручка, как уплачиваются налоги.
Дмитрий. Помимо прочего, мне было интересно узнать подноготную общепита — например, как формируются цены на товары и услуги. Когда покупаешь стаканчик американо за 3-4 рубля, не задумываешься, какова у него себестоимость. Теперь я знаю.
Копеек 30?
Дмитрий. Всё зависит от качества кофе. В нашем случае — чуть больше.
Сергей. Для меня открытием стало то, что у любой продукции есть срок годности, так что с ней надо вовремя что-то сделать. Сотрудникам раздать или домой забрать. Например, когда мы закрывались на ремонт, у нас осталось довольно большое количество десертов. Соответственно начинаешь задумываться, какой объём продукции заказать, чтобы она не испортилась и чтобы в ней не было недостатка.
Дмитрий. Если мы готовим какое-то блюдо, например, варим овсянку, то должна быть технологическая карта, в которой всё чётко расписано с точностью до грамма.
Сергей. И внешний вид. Читал техкарту чизкейка: с красной полупрозрачной поверхностью, какой-то особой структурой. Это интересно.
Дмитрий. То есть по сравнению с ИТ-сферой в общепите не хватает гибкости.
Agile никак не пристегнёшь, да?
Дмитрий. Да! Сталкиваешься с этой реальностью — немного огорчаешься.
Сами за барной стойкой не стоите?
Дмитрий. Мы не имеем права. У нас нет санитарных книжек.
«Оказывается за пределами ИТ всё устроено не так хорошо»
Подноготная общепита не отпугнула?
Дмитрий. Все вопросы здесь решаются гораздо сложнее, чем казалось изначально.
Андрей. Оказывается, за пределами ИТ хватает людей, которые могут некачественно выполнять свою работу. Отсрочки с открытием бара отчасти были связаны с поставщиками: с кем-то сложно было договориться. Все проблемы были решаемы, но я вдруг с удивлением осознал, что в ИТ-сфере всё устроено несколько иначе.
Захотелось вернуться в уютный айтишный мир?
Андрей. Так я из него и не уходил. Но получил дополнительное подтверждение тому, что у нас всё довольно неплохо. Кроме того, активность за пределами работы даёт дополнительный смысл.
Сергей. Я согласен с Андреем. Плюс к этому, согласно исследованиям, чем в большее количество активностей вовлечён человек, тем сложнее у него структура нейронных связей. Изучать иностранные языки, заниматься разными вещами полезно для того, чтобы мозг оставался молодым. Кто-то может поехать в неизвестный университет и получить корочку MBA. А мы открыли бар и теперь видим изнутри, как функционирует бизнес, и разбираемся в новом для себя домене.
Дмитрий. Говорят, помимо тренда войти в ИТ есть тренд выйти из ИТ. Когда годами живёшь в режиме «дом-работа», это приедается. И вроде как научно доказано, что периодически надо привносить в свою жизнь разнообразие. Вот я нашёл такой способ.
Сергей. Это попытка не столько выйти из ИТ, сколько выглянуть за его пределы. Есть ли там жизнь? Умственный труд забивает мозг. Чтобы не выгореть, надо переключиться на какое-то время.
То есть был ещё и такой скрытый мотив.
Дмитрий. Не первостепенный, но да, был. Посмотреть, что там, за дверью ИТ. Может быть, там не всё так плохо, как пишут в новостях? И через несколько лет можно совсем выйти из ИТ? Но вот я посмотрел, и лично у меня сложилось впечатление, что там не всё так хорошо.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.