Почему айтишникам стоит посмотреть «Оппенгеймера»

Фильм о знаменитом физике журналисты уже успели окрестить главной картиной Нолана. При том, что режиссер успел снять «Помни», «Начало» и «Довод». История Оппенгеймера в течение многих лет захватывала британца: его поражала сама идея, объединившая тысячи людей. Команда ученых пыталась связать свои теории с реальным миром, меняющимся у них на глазах. Сущая авантюра: физики не были уверены, что вероятность уничтожения этого мира равна нулю при испытании бомбы. «Всё же они нажали на кнопку», — напоминает режиссер и видит в этом самый драматический момент в истории.

«Оппенгеймер» продолжает кинотрадицию, которая представляет создание ядерного оружия как проявление этакого вселенского зла. Недавний пример — третий сезон «Твин Пикса» Дэвида Линча, где есть отсылка к той же истории. Испытание ядерной бомбы в Нью-Мексико в 1945 году у Линча ломает вселенскую гармонию и порождает Боба — злого духа, который позднее захватит Лору Палмер. Главный герой нолановского фильма переживает после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки личную этическую катастрофу, осознав ужас случившегося.

Нолан признается, что для него эта картина отчасти биографическая: в нее он вложил страхи своего поколения, выросшего в эпоху Холодной войны. Перед премьерой режиссер говорил об этом со своим коллегой Стивеном Спилбергом — и опыт двух мастеров оказался схожим. Нолан вырос в Лондоне 1970-х, Спилберг — в Огайо 1950-х. И тот, и другой взрослели в атмосфере ядерной угрозы, когда казалось, что апокалипсис может начаться в любой момент. «В истории человечества были периоды, когда опасность ядерной войны была настолько ощутимой, осязаемой и видимой для нас, что мы очень хорошо ее осознавали», — вспоминает режиссер.

Эта история еще несколько лет назад не казалась столь актуальной. Когда Нолан рассказал о своей задумке сыну, тот лишь ответил: «Но никто больше об этом не беспокоится». Два года спустя весь мир всерьез обсуждает возможность скорой ядерной войны. Современность догнала сюжет — и теперь страхи Оппенгеймера понятны зрителю. Режиссер замечает, что параллели с сегодняшним днем очевидны: взять хотя бы искусственный интеллект. Появление новой, революционной технологии плодит опасения о ее непредсказуемых последствиях.

«Я недавно был на конференции TED в Ванкувере. Одной из самых интересных сессий оказалась серия докладов о генеративном ИИ. Очень многие из выступавших упоминали атомную бомбу, ядерное оружие. Последним спикером был технолог, который вырос в Лос-Аламосе. Он говорил о неизбежном росте использования ИИ в оружии. В конце выступления ученый сказал, что единственный способ сохранить мировой порядок — это иметь лучшее ИИ-оружие. Что это было бы сдерживающим фактором», — говорит Нолан.

Американец на конференции слово в слово повторяет риторику, знакомую со времен Холодной войны. Об этом же говорят и сами разработчики искусственного интеллекта. Еще в апреле Илон Маск и тысячи экспертов в области ИИ призвали индустрию приостановить разработки хотя бы на полгода и подумать о регулировании технологии. Никто к призыву не прислушался — и в первую очередь сам Маск, который успел основать компанию xAI, чтобы конкурировать с Google и OpenAI.

Нолана можно поймать на скептическом отношении к прогрессу. Режиссер широко известен тем, что по возможности избегает компьютерных эффектов. Даже свой последний фильм он снял без использования цифровых технологий: по старинке, на громоздкие пленочные камеры. Фанаты Криса шутили, что тот заигрался в правдоподобие и взорвал в пустыне Нью-Мексико настоящую атомную бомбу. Сам автор признается, что дети называют его дома луддитом. О старомодности Нолана знает весь Голливуд: он не пользуется смартфоном — вместо привычного айфона телефон-раскладушка, а его компьютер, на котором режиссер пишет сценарии, не подключен к интернету.

Не верит он и в цифровой мир. Нолан считает, что основной проблемой ИИ-технологий является уход от ответственности их создателей. «Если мы поддерживаем точку зрения, что ИИ всемогущ, мы также разделяем мысль, что он может снять ответственность с людей за их действия. Самая большая опасность ИИ заключается в том, что мы приписываем ему эти богоподобные характеристики и поэтому позволяем себе сорваться с крючка», — замечает он. Попытки самих разработчиков переложить ответственность за регулирование на государство — это лицемерие, убежден режиссер.

По мнению Нолана, никакая международная структура не сможет контролировать развитие ИИ, как это же в свое время произошло с ядерной сферой. Чиновники просто не способны понять сложную технологию и последствия ее применения. «Кроме того, я думаю, что в ядерном оружии есть странный элемент безопасности, потому что для изготовления бомбы нужны определенные ингредиенты. Это сильно отличается от того, когда мы сталкиваемся с потенциалом суперкомпьютера».

В отличие от ядерного взрыва, эту угрозу невозможно визуализировать — и фильм «Маск» или «Альтман» окажется не про физиков, знающих свое дело, а про разработчиков, которые понятия не имеют, как на самом деле все это работает. Роберт Оппенгеймер в фильме говорит о пути спасения человечества от катастрофы: мы должны делиться информацией. Откровенность он считал самым практичным и безопасным способом не уничтожать этот мир. И тогда в следующий раз никому не придется нажимать кнопку.