Расим Кейта — .NET- разработчик в компании Texode Technologies, работает над программным решением в области информационной безопасности Falcongaze SecureTower. Он — коренной белорус, уроженец Могилёвской области.
Отец Расима, Шака Кейта, выходец из Республики Мали. В свое время его история привлекла внимание прессы: африканец живёт и трудится животноводом в белорусской глубинке, знает мову, растит детей. Сейчас старшие дети Шаки выросли и работают в Минске.
Dev.by услышал продолжение нескучной истории.
«Отец хотел быть врачом, но что-то пошло не так»
Отец в конце 80-х приехал учиться в Беларусь. Тогда малийскую молодёжь отправляли в разные страны: кого-то во Францию на медицинский, кого-то — в Советский союз на сельскохозяйственные специальности. Отец хотел быть врачом, но что-то пошло не так, и он оказался в Горках, в Могилевской сельхозакадемии.
Там, в Горках, он встретил маму. Она — из Бигосово Верхнедвинского района, в сельхозакадемии училась на бухгалтера. Папа учился на зоотехника. У мамы тоже кровей намешано: она светлее меня, но по ней не скажешь, что она местная. Её отец — кениец. Даже не знаю, как он оказался в Верхнедвинском районе. К слову, он уехал из Беларуси, бабушка поднимала детей одна. Она потом очень боялась, что наш папа тоже уедет, и дочь повторит её судьбу.
Когда мой папа увидел маму, то сразу сказал: я на тебе женюсь. Прошло время, и он в самом деле женился. После вуза папа ездил на родину два раза, но всегда возвращался. Он часто повторял: как это так, чтобы дети росли без отца?
«Мне повезло, что мы жили в деревне, без иронии»
Сначала мы жили в деревне Тёмный лес, это в Могилёвской области. Даже не знаю, есть ли она сейчас. Помню дом, большую печку, на которой можно было спать, и вдалеке — лес. Там мы с сестрой пошли в садик.
Папа поначалу, несмотря на высшее образование, работал дояром. Не знаю почему. Может, не было вакантной должности, может, не хотели ставить — история об этом умалчивает.
Мама работала бухгалтером. Потом родители развелись, мама уехала в Минск. Решили, что нам с сестрой лучше жить и учиться в столице. Так что с 8-го класса я живу в Минске. Отец в посёлке Заречье, работает главным животноводом в хозяйстве «Нестановичи-Агро». Кстати, он остаётся гражданином Республики Мали, всю жизнь прожил здесь с видом на жительство. Раз в несколько лет ездит в посольство менять паспорт.
Мне повезло, что мы жили в деревне. Без иронии. Там люди немного другие — проще, что ли. Ну да, приходилось дома помогать по хозяйству. Папа мог с раннего утра уйти на работу и только вечером вернуться. И в воскресенье мог подорваться и уехать. Со школы пришёл — покормил свиней, дров наносил, разогрели еду. Огорода у нас тогда не было — картошка только. Как это в Беларуси и без картошки?
В деревне ты идёшь и здороваешься со всеми подряд, даже с теми, кого не знаешь, потому что, даже если ты человека не знаешь, он точно знает тебя. Это железобетонно.
Меня то и дело спрашивают, были ли у меня проблемы в связи с цветом кожи. Может, я чего-то не помню, но, скорее всего, их просто не было. Мы с сестрой всегда были общительные, росли, как и все. Возможно, мне просто повезло. Я слышал про темнокожих ребят в Беларуси, которым повезло гораздо меньше. В Минске мы с мамой часто переезжали, сменил три школы, но и там каких-то конфликтов не припомню: дети были уже повзрослее, все общались нормально. В университете тем более с этим не было проблем — там вообще училось много иностранцев.
В детстве учился в музыкальной школе, по классу аккордеона, танцевал, ходил в воскресную школу. В 10 лет меня крестили по моему собственному желанию. Формально отец — мусульманин, мама — православная, но они не очень-то и верят. Родители не склоняли нас с сестрой ни на чью сторону. В соседней деревне Горавец служил отец Владимир. После службы он приезжал к нам в деревню преподавать в воскресной школе. Я туда ходил, мне нравилось. И однажды я попросил, чтобы меня крестили. Отец не мог понять: зачем тебе, Расим, это надо? Но он не противился: ладно, хотите — креститесь. Тогда отец Владимир крестил меня и мою сестру. Не жалею ли о выборе? А чего жалеть? Я не знаю ни одного человека, которому стало бы от этого плохо. Ни одна религия — будь то ислам, христианство или буддизм — плохому не учит. Конечно, можно перекреститься в католичество, потом посмотреть, что в буддизме веселее, и пойти туда. Но смысл? Выбрав одну веру, ты получаешь какое-то представление о жизни и уже живёшь с этим.
«Раньше в паспортах указывали национальность — так было бы проще»
Прости за пошлый вопрос: человеком какой национальности ты себя ощущаешь?
Когда у меня спрашивают про национальность, я не до конца понимаю вопрос. У меня есть гражданство: в паспорте написано, что я — гражданин Республики Беларусь. Раньше в паспортах указывали и национальность. Так было бы проще: открыл — смотрите, что написано. А тут… Отношу ли я себя к белорусам? Ну, да — я тут родился и вырос. Отношу ли я себя к малийцам? Тоже — да, потому что во мне — отцовская кровь.
Кровь влияет на образ жизни?
Думаю, что больше влияет воспитание, привычки. Я, например, не люблю черный хлеб. Его здесь все едят, я — нет. Сначала думал — почему. Потом выяснилось, что у папы на родине рожь не растет, поэтому он и здесь всегда покупал белый. И эта привычка с детства передалась мне. Или почему я люблю рис? Потому что в Мали его едят в больших количествах, и дома рис у нас был всегда. То есть это всё просто привычки.
С другой стороны, я всегда очень хорошо чувствую себя на солнце, я не горю на солнце — это логично. Отсутствие солнца для меня — тяжело. Холода в принципе переношу, но мне они не нравятся.
Какой язык для тебя родной?
Это смешная вещь. В Заречье я учился в белорусскоязычной школе. А когда приехал в Минск, пошел в 91-ю школу, русскоязычную. Дети на уроках белорусского языка часто плавали, а меня учительница белорусского очень любила, меня и сестру. Хоть ко мне и были вопросы в связи с плохим почерком, но говорил я хорошо. В Минске мы с сестрой сменили три школы, и учителя везде удивлялись: задаёшь нам вопрос по-белорусски, а мы отвечаем.
И сейчас свободно говоришь?
Наверное, да. Если человек будет обращаться ко мне по-белорусски, то, наверно, заговорю.
… В школе я учился хорошо. Правда, с языками было неважно, так как у меня очень плохой почерк — я его сам разобрать не могу. В университете доходило до того, что лекции мне было проще запоминать, чем записывать. А так как я человек спокойный, то сильно не переживаю, когда меня критикуют. Мне говорят — ты плохо пишешь, ну, а что я сделаю? Лучше писать от этого начну? На плохой почерк накладывались проблемы с грамматикой, и в конце концов я смирился с тем, что выше 6-и баллов у меня по русскому языку не будет.
С математикой проще — там нет букв, всего 10 цифр и немного знаков — никаких проблем.
Не сказать, чтобы я очень старался в учёбе. Сестра, чтобы что-то запомнить, сидела и учила. А мне с детства всё давалось намного проще: на истории учителя послушал — что-то ответил, на математике что-то порешал — все счастливы. Я не сильно напрягался, и это имело последствия. Сестра окончила вуз, а я — нет.
«Просыпаешься утром и думаешь, а зачем мне идти в университет, если всё и так хорошо?»
Так тебя отчислили из вуза? Как же так?
У меня не было классической проблемы старшеклассника с выбором профессии: о боже, куда поступать?! В 8-м классе я уже знал, что пойду в БГУИР на ПОИТ (программное обеспечение информационных технологий). Друг Артур из Заречья к тому времени уже учился в БГУИР, а мы с ним хорошо общались — у обоих были компьютеры, вместе пытались писать сайты.
В итоге я поступил на 1-й курс, на платную форму. На бюджет не смог: на ЦТ набрал 250-280 баллов, а надо было под 300. Предлагал родителям: давайте я поступлю в другой вуз на ту же специальность и буду учиться бесплатно. Но они: нет, раз ты хотел сюда — поступай сюда. Пока будем платить за тебя, а потом, может, пойдешь работать — будешь платить сам.
Так я отучился первый курс, второй, а на третьем меня клемануло, и я бросил.
Точнее я устроился на работу — ну, и всё. Просыпаешься утром и думаешь, а зачем мне ходить в университет, если всё и так хорошо?
Нет, я не против академических знаний — есть вещи, которые ты просто должен знать. Но пять лет учиться на программиста — ну нет. На первом курсе ты учишь математику и статистику, на втором — физику, дальше идёт курс по структурам данных, по операционным системам, по базам данных — ну, вот и всё, хватит. После этого ты устраиваешься на работу, осмысливаешь теоретические знания, учишься применять их на практике, и дальше вуз тебе не нужен.
В общем, я перестал ходить, и меня отчислили из университета. Потом пытался восстановиться, но быстро понял, что идея — так себе.
Как родители отреагировали?
Мой папа до сих удивляется: неужели так сложно окончить университет? Ладно бы, возможности не было — а тут просто ходи и учись. Но родители всегда нас учили, что мы сами отвечаем за свою жизнь. Мы говорим вам, как лучше, а вы вольны сами принимать решение. И это правильно. Уже в детстве я понимал, что можно сделать что-то плохое, но зачем, если потом расхлебывать?
Папа очень расстроился, он считает, что единственный способ чего-то добиться в жизни — это учиться. А мама… Мама сказала: ну, что ж, бросил так бросил — в армию пойдёшь.
«Если перед армией стоят ИТ-задачи, то их и так решают, без ИТ-роты»
И я пошёл в армию. Не сразу, правда — два года еще поработал, а потом меня призвали. Курс молодого бойца проходил в Печах, а потом служил в 120-й механизированной бригаде в Уручье. Там посмотрели дело, увидели, что учился в БРТИ, и сказали: будешь связистом. Так и получилось: моя военная специальность — начальник радиостанции.
Не могу сказать, что армия была самым большим испытанием в моей жизни. Жалко только, что она заняла полтора года — это многовато, за это время можно много чего успеть. Но не могу сказать, что я что-то потерял.
В 120-й бригаде у нас была образцово-показательная часть. Офицерский состав многого не позволял — ни себе, ни служащим. По мелочам конфликты случались, но серьёзных происшествий не было. Деньги там никто никому не давал. Один раз, правда, была нехорошая ситуация с сержантами, но там быстро нашли виновников и демонстративно отправили их с плаца в СИЗО.
Самое полезное, чему я научился в армии, это, наверное, азбука Морзе. Если сказать, Расим, вот тебе два дня, надо вспомнить азбуку Морзе — я вспомню. А что касается субординации, отношений начальник-подчинённый, чему якобы учит армия, так я не дурак — я и раньше всё прекрасно понимал. Чему армия тут может научить?
Ты ушел с 3-го курса, чтобы не тратить время на учёбу, и в итоге попал в армию…
Нет, не так. У меня просто не было желания продолжать учиться, время тут не при чем. Я бы в любом случае попал в армию, раньше или позже. Косить? Для этого, по крайней мере, надо было чем-то болеть. А у меня только зрение плохое.
Как тебе идея ИТ-роты?
Не понимаю, зачем это? Ничего хорошего это не даст.
Может, это дешёвая рабочая ИТ-сила для государства?
Ну да. Просто у армии, на мой взгляд, другие задачи. Почему армия до сих пор существует? Потому что есть военная техника, за ней надо смотреть. Чтобы за ней смотреть, нужны люди, много людей. Когда говорят о поддержании боевой способности армии, я понимаю это как поддержание боеспособности техники: чтобы, если что-то случилось, взять и выехать на ней. Если бы не было военной техники, то не было бы и проблем с армией.
Относительно ИТ-роты думаю, что, если какие-то ИТ-задачи в чистом виде и стоят перед армией, то над ними работают другие люди, и уже давно. А ИТ-рота этих задач не решит. Не думаю, что Минобороны не способно нанять специальных людей, которые будут решать эти задачи.
«Нравится программирование, потому что быстро получаешь результат своей работы»
Расскажи о своей работе.
Год назад вернулся из армии, месяц ничего не делал, ездил по гостям, а потом устроился разработчиком в компанию Texode Technologies. Начальство недавно рассказывало: думали, что ты в армии всё забыл, а ты сел и работаешь. Но по мне, чтобы что-то забыть, надо это не знать. Как можно забыть то, что знаешь? Это как кататься на велосипеде — раз научился и на всю жизнь.
Работаю над проектом Falcongaze SecureTower — программным продуктом для предотвращения утечек информации в корпорациях. Это полноценное решение: агент собирает информацию и на неё реагирует, а модератор может настраивать правила так, чтобы утечки блокировались.
Почему мне это нравится? Потому что это решает проблему. Я потому и захотел стать программистом, что в этой профессии с максимальной скоростью получаешь результат своей работы. Ты выполняешь пожелания пользователей и таким образом делаешь их счастливыми. В других профессиях немного не так: надо долго ждать, и то не факт, что увидишь результат.
Амбиции в части работы? Есть такая штука, как хрустальный потолок. В Беларуси он, вроде бы, $3-4 тысячи. Но идти к этой цели я не собираюсь. Я не собираюсь всю жизнь писать код. Не потому что мне это не нравится, просто зачем? Есть другие способы зарабатывать, может быть, в смежных с программированием отраслях. Можно заниматься архитектурой, управлять людьми, в конце концов, преподавать. Но чтобы преподавать, надо получить диплом. Вообще-то надо бы получить, хочется сделать папе приятно.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.