Айтишница-беларуска выбралась из Ирпеня. Говорим про страшные 13 дней
Екатерина — тестировщица в небольшой беларуской компании и музыкант. Уже полгода живёт в Украине. С начала войны девушка поневоле превратилась в блогера: телеграм-канал, который она начинала как личный дневник, набрал 300+ подписчиков.
Екатерина рассказывает в нём про Ирпень, где провела 2 страшные недели после начала войны, а теперь и про Львов. dev.by поговорил с ней обо всём, что ей пришлось пережить за последних полтора месяца.
Фото носят иллюстративный характер, они сделаны беларуским фотографом Александром Васюковичем в Буче и Бородянке. Мы публикуем их, чтобы показать ситуацию в регионе.
Читаешь ваш канал и видишь, что начинали для себя.
Да, для себя. Но с начала войны я поделилась ссылкой с близкими — чтобы, когда со связью проблемы или заряд телефона нужно экономить, не отвечать по несколько раз на одни и те же вопросы: «Да, мама, всё в порядке! Да, я в шапке». Сейчас я периодически дублирую контент в инсту и из инсты, а тогда в Ирпене писала только в телегу, так как она не лагала.
Первый пост из бомбоубежища у вас появился 26 февраля.
Правда, а не 25-го? На самом деле все эти дни слились для меня в один большой — иногда я ложилась спать днём, потом просыпалась, и не могла понять, сколько времени прошло. В подвале было темно, а когда нет света, ты теряешься.
Расскажите про первую бомбёжку. Как вы нашли то первое бомбоубежище?
На самом деле мы ни разу не были в бомбоубежище. Я посмотрела по карте: ближайшее к моему дому убежище было в военном госпитале. Но мы туда не пошли — и хорошо, потому что его разбомбили, как потом оказалось.
В свой первый подвал мы вообще угодили случайно. У нас были забронированы места на автобус из Киева во Львов. Мы хотели добраться до Киева, но не могли — туда ничего не шло, мосты взорвали. Один таксист взялся довезти нас до Житомирской трассы, но в итоге отвёз к подвалу, в котором пряталась и его семья, — и за это взял с нас 1000 гривен (неплохо за 5 минут езды!).
Неприятно, так как это была большая часть наших наличных денег (и таксист это знал), но спасибо ему, что увёз нас из той части Ирпеня, потому что было пекло.
Наша квартира сгорела. Я связывалась с хозяином, спрашивала, как передать ключи, он ответил: «Ключи не нужны — полдома сгорело, и наша квартира тоже».
Так мы оказались в том первом подвале — с таксистом, его семьёй и кучей людей.
Сколько людей там было?
Давайте прикинем: у нас была самая большая комната — на 17 человек, человек 10 было во второй, 7 — в третьей. В коридоре сидели бабульки и чья-то собака. Если всех-всех посчитать, человек 30+, наверное.
Мы с Никитой, моим молодым человеком, как-то уместились на столе, но кто-то из нас постоянно падал — и в итоге мы стали спать по очереди.
Как долго вы пробыли в этом первом подвале?
Около четырёх дней. Потом на улице стало потише — люди разошлись по домам. А мы остались. И тут к нам зашёл дядя Коля — весёлый такой дядька, что подкармливал иногда обитателей подвала, приносил нам супы-пироги-макароны.
— А что вы тут делаете? — спросил.
— Сидим.
— А вы чьи?
— Ничьи.
— Будете мои, — и потащил к себе домой.
У дяди Коли был частный дом, а внизу — подпол для закаток и картошки 1,5 на 1,5 метра. Первой же ночью был авианалёт. Я проснулась от гула самолётов и криков дяди Коли: «Молодежь, быстрее, б…!» Я слетела со второго этажа, буквально роняя тапки, плюхнулась на дядю Колю, а сверху упал мой тапок.
Было страшно?
Ну конечно! Ты думаешь: по частному дому не станут стрелять — какой смысл тратить целую бомбу, чтобы убить пару человек. Но потом смотришь вокруг: а ведь стреляют, куда попало — частный сектор был очень сильно повреждён.
Ещё ты думаешь: а ведь если в дом попадёт бомба, его завалит. И как выкопаться? Сидя в подполе, мы поняли, что ступили — даже лопату не принесли. У нас был только топор.
Вы видели, как бомбят соседские дома?
Нет, только зарево пожаров. На улицу мы вообще старались не выходить — всегда есть риск, что прилетит какой-нибудь осколок или пуля.
Запись из телеграм-канала от 3 марта
Первая вылазка. Мне повезло, очередь в магазин оказалась не очень большой. Всего минут 30 отстояла. Вчера очередь в тот же супермаркет была ГОРАЗДО больше (а ещё, наверное, вчера в магазине ещё что-то оставалось).
Ассортимент супермаркета сегодня — вот прям всё, что недоступно россиянам из-за санкций: хамон, королевские креветки, сыр с плесенью, мраморная говядина (пару кусков оставалось), ну и всякое вкусное — форель-лосось-семга, немецкие шоколадки, колбаски с благородной плесенью, мидии, раки.
За хлебом очередь где-то на полчаса, я не стала стоять. Сигарет нет. Бухла нет. Молока нет. Масла нет. Круп и макарон нет. Мяса (кроме того, что описано выше) нет.
Из вашего «дневника» сложно понять, как и почему от дяди Коли вы вдруг переместились в следующий ирпенский подвал.
Приблизились бои, нужно было выбираться из города. Мы узнали, что на железнодорожном вокзале проводят эвакуацию в Киев, добрались туда — и попали под обстрел. Было п…ц как страшно: куча людей, коты, собаки, какая-то девушка на костылях — а с неба падают снаряды.
Потом мы пробовали добраться до какой-то церкви, где вроде тоже эвакуация должна была быть. Но не добрались — снова обстрел. Мы стояли, пытаясь прикинуть: где же спрятаться, и тут к нам подбежали ребята из теробороны: «На землю! Ложитесь!» Эти же парни потом помогли нам добраться до второго нашего подвала. У меня был чемодан в руках — он порвался, так ребята подхватили мои вещи и погнали: «Давайте за нами!»
Надолго вы застряли в этом подвале?
Не очень, мы там провели примерно дня 4. На следующий день узнали, что есть возможность эвакуироваться из Ирпеня через деревню Романовку. Было страшно, стреляли постоянно — но какая-то бабуля собрала свои клунки и пошла. Потом прислала смс-ку соседу: «Добралась». Мы такие: «Ага! Будем иметь в виду».
Однако волонтёры сказали, чтобы никто больше пока не совался в Романовку, потому что там стреляют в людей. «Ладно, — решили мы. — Будем ждать зелёного коридора».
Но новостей про коридор не было, а между тем перестала работать связь. Потом пропал свет. Потом — вода. Потом — газ. Мы понимали, что дальше будет хуже, видели, что у людей вокруг начинают сдавать нервы, — решили уходить. Поговорили вечером с волонтёром, он обнадёжил: «Сегодня никто не погиб во время эвакуации. Были только раненые».
Вы — не местные. Как искали ту Романовку, как добирались без связи?
Нам очень повезло с помощником — в соседнем подъезде жил волонтёр Максим, очень классный парень, он посмотрел на двух дебилов с чемоданом и котом, взвесил кота и сказал: «Я вас довезу, куда смогу». И подвёз до того самого моста на Романовку.
Без него мы бы пропали: была метель и очень опасно — надо было знать, как идти. И не высовываться на главную дорогу, чтобы не подстрелили. Максим вёз нас более безопасным путём: переулками, дворами, улочками. Доехал до моста — там всё было заставлено сгоревшими машинами. А дальше — пешком.
Был «самый страшный момент»?
Страшно всё время было. Мы только выехали — к нам подбежали какие-то парни, попросили «прикурить» машину. Ты сидишь, ждёшь, пока Макс справится, — и слышишь артиллерийскую стрельбу. Звук ещё далеко, но понятно, что он может приблизиться в любой момент.
Ехать тоже страшно: мы же слышали не раз, никто не смотрит, что машина волонтёрская, или что написано «Дети» — могут начать стрелять.
Под обломками моста очередь: кто-то несёт на носилках лежачих, кто-то ковыляет на костылях, бабушки проходят, люди с детьми — ты пропускаешь. Мы простояли часа два. На самом деле это не так много. Но стреляют — и тебе страшно.
Переход через реку очень медленный, потому что вместо моста там — пара скользких досок, и тебе нужно умудриться не упасть. Река неглубокая, но быстрая и, блин, снег, холодно! Но мы с Никитой молодцы — переправились, и даже ничего из вещей в реку не уронили. А ведь у нас кроме своих ноутов была ещё и техника компаний. И мы всё вывезли из Ирпеня — не оставили. И кота переправили.
Читала у вас, что это «не кот, а целый слон».
Да, а ещё у него самая большая переноска, что была в магазине — царские хоромы.
Запись из телеграм-канала от 8 марта:
С переправы. Там всё развалено и доски такие скользкие, а у меня в одной руке переноска, в другой — сумка и пакет с одеялом. Мужчины в камуфляже помогают перебраться. На самом сложном месте я говорю: «Хлопцы, патрымайце ката».
Один из них берет переноску и «Херасебе у вас котик, это же слон. Как он хорошо кушал!»
Когда мы переправились, рванули со всех ног к грузовым бусам без окон. Там стоял мужик с автоматом и подгонял: «Быстрее, давайте быстрее, ещё места есть! Грузитесь». Он набил нас туда плотно-плотно — как шпроты в банку. А потом водитель погнал на всех скоростях. Мы шутили, што нас везут, как дрова: в какой-то момент мы чуть не пришибли бабульку какую-то, потом на меня человек 10 упало — все же стоя ехали. Но ничего.
Эти бусы привезли нас в лес — а там уже были автобусы.
Запись из телеграм-канала от 8 марта
Перебравшись через реку и подавившись в грузовой машине, сели в лесу в нормальный автобус до Киева. Заходит мужик в камуфляже и типа броне, всех успокаивает, громко и чётко говорит, что сейчас мы поедем на Киев, что мест хватит всем и т. п. Короче, дал инфу, организовал людей — клёвый такой. Это был Олександр Маркушин — мэр Ирпеня.
Когда отъехали, какие-то женщины заплакали. Мы стали шутить, чтобы их отвлечь и успокоить.
А дальше — Киев? Что было там?
Нас привезли куда-то на окраину, выгрузили. Мы решили на вокзал не соваться — знали, что там толкучка. Я спросила в фейсбуке, кто в Киеве может нас вписать к себе ненадолго.
Мне тут же позвонил хозяин квартиры, которую мы снимали в Ирпене, предложил к нему на дачу — на запад Украины. Ещё написал коллега — музыкант и айтишник, — и оказалось, у него квартира совсем недалеко от того места, где нас выгрузили. Мы взяли такси, ехали и крутили головами: там — следы обстрелов, там — ежи, гильзы повсюду валяются… Сирену впервые услышали, у нас в Ирпене она не работала.
Таксист узнал, что мы беларусы, и очень разволновался.
Почему?
Везде блокпосты, а вдруг мы диверсанты.
Он так вам так и сказал?
Да, сказал: «Я вас не повезу». Я в ответ: послушайте, мы ведь уже едем, к тому же воздушная тревога — вы что, выкинете нас, где придётся? Высадите хотя бы возле бомбоубежища в таком случае. Он прикинул, что ехать недалеко — проще нас довезти до места, чем наворачивать круги в поисках убежища. Ну и довёз.
Мы провели в той квартире одну ночь. Я бросила Free Belarus Center заявку на эвакуацию — и уже на следующий день мы отправились во Львов. Хорошо доехали, единственное «но»: водитель отказался пускать котов в салон — они ехали в багажнике и всю дорогу орали.
Во Львове вы тоже проводите много времени в подвалах?
Здесь часто бывают воздушные тревоги, но мы живём на первом этаже, рядом подвал — если будет опасно, спустимся, а пока просто выходим в коридор.
Сегодня я даже рабочий колл отсюда делала во время воздушной тревоги.
Что сказали коллеги, заслышав звук сирены?
Не знаю, было ли им слышно. Но мои коллеги уже ничему не удивляются: меня не было 3 недели — и они молодцы, справились!
Хотя повезло, что война началась на следующий день после самого большого за историю проекта релиза — я тогда ещё подумала: «Блин, успели!»
Сейчас я уже две недели как вернулась на работу, но до сих пор забываю спросить, как будет оформляться документально моё отсутствие из-за войны. Не отпуском же?
А ещё я-то работаю, но деньги получить не могу, так как карточка заблокирована. Живу в долг.
Вы писали про знакомых в Ирпене. Не знаете, удалось ли им выбраться из города?
Я не знаю. Я писала смс-ки — мне никто не ответил. Либо нет связи, либо что-то случилось.
Игорь, с которым мы держали связь, не собирался никуда уходить, сказал, что у него коллекция раритетных пластинок — и он её не оставит. «И вообще это мой дом!»
У него, как у заядлого рыбака, было всё, что нужно, чтобы пережить войну — и огромные запасы алкоголя, и тушёнка, и фонари-батарейки, одеяла. Возможно, что он и другие ещё сидят в нашем втором подвале.
Запись из телеграм-канала от 8 марта:
Боги храните рыбаков! И в частности дедушку Игоря — благодаря его запасам фонарей мы не сидим в темноте.
P. S. Разбомбили кофейню. Кофе, что ли, хреновый делали? Е.нуло так, что мы уже с жизнью простились.
В начале войны и позже вы делали записи про Бучу. Могли ли вы представить, что затем Буча будет в новостях вот с такими подробностями?
Запись из телеграм-канала от 26 февраля
Идут бои в Буче. Это, если кто видел фотки моего озера, — сразу за озером. Тут их хорошо слышно. Один раз вообще какой-то осколок в наше здание бумкнулся.
Запись из телеграм-канала от 7 апреля
Мы укрывались в той части города, что ближе к Киеву. А квартиру до этого снимали в противоположном районе, рядом с Бучей и дорогой на Гостомель. Как же хорошо, что мы там не остались.
Я смотрю на видео расстрелянного мемориала героям АТО. Расстрелянного из автоматов. Прямо у моего дома. Значит, там не просто летали снаряды — они ходили с автоматами по моей улице. Я не знаю, где мы там могли бы укрыться, если бы остались, и что с нами было бы. Ничего хорошего.
До войны думала про болото у озера, про овраг за мемориалом — там такие дебри. Один раз гуляли и еле вылезли из этих буераков. Типа, ну кто туда полезет. Ещё шефу говорила, если война, то будем в овраге, как в окопе, там безопасно. А сейчас понимаю, что там летали автоматные пули. Пули в портретах на заборе. Нахера?
На самом деле, до нас доходила информация, что происходит в Буче и в северной части Ирпеня — наши соседи звонили родственникам, знакомым.
Скажу честно: я надеялась, что вдруг они преувеличивают, что на самом деле не всё так плохо. Но увы, всё было именно так плохо.
Какие истории рассказывали соседи?
Что расстреливают мирных жителей, а у кого-то застрелили собаку — просто смеха ради. Что у кого-то изнасиловали соседей.
В какой-то момент наш главный по подвалу сходил на разведку — и получил информацию, что ВСУ ушли из Ирпеня, и в город вошли кадыровцы. Он спрятал оружие и переоделся, потому что прошёл слух: если чеченские бойцы увидят хотя бы песочные кроссовки — то всё, это смертный приговор не только ему, но и всему подвалу.
Мы сидели в подвале очень тихо. Когда поднимались в квартиры в туалет — крались, как мыши: никаких фонариков и свечей, только свет из окон. Старались не выходить без лишней надобности, так как знали, что можно выйти к колонке и не вернуться. Были случаи, в людей стреляли, когда они выходили с ведром за водой.
Читать на dev.by