Гуриев ответит на вопросы Andersen. 10+ цитат экономиста про кризис и Беларусь

О росте мировой экономики в начале 2020 года

«Действительно, мировая экономика растёт. Рынки настроены крайне оптимистично, несмотря на вирус и большие риски, связанные с американо-китайской торговой войной и брекситом. В последнем апдейте World Economic Outlook, который готовит МВФ, по-прежнему прогнозируется рост мировой экономики с темпом 3-3,5% на обозримую перспективу. Рынки думают, что это вполне разумный прогноз. Если вы посмотрите на Price-to-Earnings Ratio (отношение рыночной капитализации к чистой прибыли) для американских акций, то обнаружите, что эти отношения находятся на крайне высоких уровнях.

Оптимизма на рынках много. Да, вирус привёл к тому, что упали китайские акции и снизились цены на разные сырьевые товары. Мы ещё не знаем, насколько опасным будет этот вирус, но есть прогнозы, что он обойдётся китайскому ВВП всего лишь в 0,1% по итогам года (17 апреля РБК со ссылкой на китайские источники сообщило, что ВВП Китая сократился на 6,8% в первом квартале 2020 года. Основная причина — эпидемия коронавируса. ВВП страны ушёл в минус впервые с 1976 года. Особенно пострадали промышленный сектор, розничная торговля и инвестиции в основной капитал. — dev.by).

Этот квартал будет тяжёлым для экономики Китая, но пока инвесторы и рынки уверены, что ситуация более-менее нормальная». 

Forbes, февраль 2020

Во сколько обойдётся карантин США и Европе

«Пока речь идёт о 2 триллионах долларов в Америке, 300-400 млрд во Франции, Англии или Германии, что соответствует 15% годового ВВП или двухмесячному объёму дохода этих стран.

Расходы связаны с введением строгих мер карантина: функционирует только продажа еды, кто может работать на удалёнке — работает на удалёнке. По итогам года возможно снижение ВВП на 10%. Это вещи сопоставимые, а может быть, и превышающие Великую депрессию. Страны сталкиваются с экономическим шоком размера Второй мировой войны, поэтому они готовы и к огромным бюджетным дефицитам, и к огромным пакетам поддержки экономики, и к раздаче наличных денег нуждающимся». 

Эхо Москвы, март 2020    

Кризис 2020-го и кризис 2008-го

«[Сейчас] на самом деле другой кризис, который, возможно, будет существенно более глубоким, чем кризис 2008–2009 гг. Разница вот в чём. Кризис 2008 года был нормальный финансовый кризис, когда люди думали, что всё хорошо, а выяснилось обратное. Они думали, что активы и ипотечные бумаги стоят дорого, а жильё подешевело, началась пожарная распродажа финансовых инструментов, люди перестали давать друг другу в долг, перестали тратить. Это был шок со стороны совокупного спроса. Оказалось, что в экономике недостаточно инвесторов и потребителей. 

Сегодня такой шок тоже есть, но главный шок — со стороны предложения. Перекрыли большую часть торговли с Китаем — это отрицательно сказалось на производстве целого ряда отраслей. Введение карантина правительствами также ударило по предложению: по авиакомпаниям, по гостиницам. Многие правительства сейчас обсуждают помощь спросу: например, в Америке обсуждается раздача «кэша» жителям, чтобы поддержать возможность людей тратить.

Если в 2007–2009 гг. западные и российские власти поддерживали только системообразующие компании, то сегодня идёт ковровая, массовая поддержка всех компаний: разрешают не платить налоги, не платить по кредитам, фактически, разрешают банкротства».

Навальный LIVE, март 2020

О судьбе малого бизнеса во время кризиса

«8 млн потенциальных безработных в России — вполне реалистичная оценка. В стране в малом бизнесе работает от 16 до 20 млн людей, поэтому 8 млн — это всего лишь половина от всех. Большинство малых предприятий устроены так, что если они ничего не зарабатывают <в течение месяца>, им нечем платить зарплату. Конечно, можно взять кредит на месяц, но эти кредиты не так легко получить с бюрократической точки зрения, и многим предприятиям нечем будет отдавать их.

Концепция нерабочего месяца — удивительно непродуктивная идея. Она уничтожает российский малый бизнес на корню. Скорее всего, мы увидим банкротство малого бизнеса, если не будут приняты решительные меры.

Хорошо, когда есть конкуренция: слабые уходят с рынка, сильные остаются. Но сейчас на наших глазах закрываются бизнесы, которые успешно работали бы в нормальной экономической ситуации. Происходящее не имеет отношения к здоровой экономической конкуренции. 

Когда всё кончится, хотелось бы, чтобы был быстрый «отскок» экономики, быстрый восстановительный рост. Нельзя терять время, чтобы открывать бизнес заново, искать новых сотрудников — лучше вопросы о конкуренции отложить на время, когда мы пройдём пик эпидемии.

TJornal, апрель 2020 

О карантине, финансовой поддержке и безработице

«Жёсткий карантин может продлиться и месяц, и два. Это скорее оптимистичный прогноз. Чем раньше он будет введён, тем меньше продлится. Я живу во Франции. Здесь жёсткий карантин объявили на неделю позже, чем в Италии. Видимо, это была ошибка — надо было учиться на уроках Италии. Пока карантин не отменяют. Сейчас во Франции речь идёт о том, чтобы продлить его минимум на месяц. До его окончания ещё далеко, потому что количество заболевших и умерших продолжает расти. 

Путь, по которому уже прошли все европейские страны: сначала столкнулись с эпидемией, потом объявили карантин. И немедленно приняли меры (в размере примерно 10-15% годового ВВП) о поддержке экономики и населения.

[Так и в России], когда говорят: «Собянин выдаст деньги» (Сергей Собянин — мэр Москвы, — прим. ред.) — это неправильно. Мы не просим ни у кого чужих денег. Деньги, которые лежат в Фонде национального благосостояния* — это деньги граждан России, которые были заплачены Министерству финансов в виде налогов. И были сложены на чёрный день. Этот чёрный день настал». 

Дождь, апрель 2020  

«Но пока российская власть считает, что, видимо, будет ещё более чёрный день. Мне кажется, это безответственное, нерешительное поведение. Многим российским предприятиям невозможно ничего продавать и они будут закрываться. Это приведет к тому, что восстановление будет происходить медленнее. Многим российским гражданам непонятно, что они будут есть — у них нет работы, нет доходов».

«Ельцин Центр», апрель 2020.

О безработице

«Напомню о ситуации в США. 24 марта были опубликованы данные о безработице в стране. За неделю до этого в Америке было чуть меньше 6 млн безработных. За одну только неделю прибавилось ещё 3 млн!

Ситуация развивается очень быстро. В течение одной-двух недель можно получить прирост безработицы в 1,5-2 раза. Этим людям нужна помощь как можно скорее».

Дождь, апрель 2020   

О глобализации

«В мировой экономике будет большая дискуссия о том, что глобализация зашла слишком далеко и несёт в себе большие риски. Глобализация не закончится, но многие страны задумаются, что им нужно иметь свой запас масок, медоборудования, реактивов для производства лекарств и тестов.

В России же дискуссия будет ровно обратной — будет понятно, что в изоляции Россия не смогла обеспечить себя ни экономическим ростом, ни критически важными материалами».

«Ельцин Центр», апрель 2020.

Бюджетные ограничения в России и Европе

«Западные страны говорят: «Мы будем делать всё, чтобы остановить эпидемию! 5-10% ВВП — ок. Денег нет — займём на рынке. Американский центральный банк выкупит наши облигации с рынка, сделает ставки нулевыми или отрицательными. Европейский банк сделает то же самое». У этих стран фактически нет бюджетных ограничений.

Россия — другая страна. У России есть бюджетные ограничения —  она не сможет выпустить бесконечное количество облигаций, чтобы профинансировать и борьбу с кризисом, и национальные проекты. На бюджетные риски накладываются ещё и санкции — не каждый западный инвестор сможет инвестировать в российские облигации, даже если захочет».

Навальный LIVE, март 2020

О Беларуси

«Беларусь не сильно отличается от других стран региона. Примерно 80% населения увидели скромный рост доходов. А 10−20% получили наибольший выигрыш от реформ последних 25 лет. Но в Беларуси уровень неравенства ниже, чем в других странах. Беларусь отличается в лучшую сторону, например, от соседней Украины. В том смысле, что даже самые бедные слои населения выиграли от реформ.

Разговоры о структурных преобразованиях необходимы из-за того, что Беларусь сталкивается с серьёзными экономическими вызовами. Экономический рост, который продолжался около 20 лет, закончился. Он резко замедлился в последние несколько лет. Потом Беларусь попала в рецессию. 2 года рецессии — такого при правлении нынешнего президента не бывало. Это достаточно серьёзная рецессия, которая привела к снижению доходов, проблемам с инфляцией, дефицитом госбюджета, ростом госдолга».

TUT.by, январь 2017 

Белорусская экономика и иностранные инвестиции

«Есть ещё потенциал в улучшении бизнес-климата, хотя в рейтинге Doing Business Беларусь занимает 37 место. Основная проблема модели, построенной на доминировании государственного сектора в том, что с госпредприятиями сложно конкурировать.

Пока не будет создана критическая масса частных предприятий, частный бизнес будет всегда находиться в подчиненном положении. Это отпугивает и иностранных инвесторов».

TUT.by, январь 2017 

ИТ в Беларуси

«[Беларусь] — очень интересный ИТ-кластер, который был создан практически с нуля. (…) Отличие технопарка в Беларуси от других мест заключается в том, что его лично защищает Лукашенко. Но в целом, если вы предприниматель в Беларуси, то с безопасностью есть проблемы. Например, силовики могут к вам прийти.

Поэтому ключевые локальные ИТ-компании зарегистрированы не в Беларуси. Wargaming, которая делает игру World of Tanks, зарегистрирована на Кипре. EPAM — в Соединенных Штатах. Почему? Потому что эти компании боятся плохих институтов. Ну и кроме того, конечно, Долина полна выходцами из Восточной Европы, в том числе людьми из Беларуси и России, которым легче делать бизнес там».

VC.ru, декабрь 2019