«Никто без слов поддержки не остаётся». Близкие о политзаключённом Анатолии Хиневиче
В заключении программист и бард из Борисова Анатолий Хиневич находится уже больше 8,5 месяцев. Его мама Оксана и подруга Анна рассказали, что в неволе Анатолий учится рисовать, читает по-английски, рассказывает анекдоты и даже готовит шаурму.
Анатолий Хиневич — программист и бард из Борисова. Обвинён в том, что 20 сентября на «Марше справедливости» при задержании наносил сотрудникам ОМОНа «удары лежа». Осуждён на 15 суток и получил штраф в 20 базовых. После отбытия наказания вернулся домой в Борисов. По словам родителей, после освобождения из ИВС Жодино на лице парня были видны следы побоев, кроме того, у него была повреждена нога и он долго ещё хромал. 28 октября его снова задержали — уже в рамках уголовного дела. Вечером силовики взломали дверь в квартире родителей Анатолия, провели обыск и забрали парня.
Приговор: 2,5 года колонии общего режима, ст. 363 УК («сопротивление сотруднику милиции или другому лицу, охраняющему общественный порядок»).
— Толя писал, что взял учебники по английскому и пытается читать Оруэлла в оригинале, по несколько страниц в день. Из того, что не очень: знаю, что письма до него доходят скудно. И ещё со зрением начались проблемы. Но я это списываю на последствия коронавируса, — говорит мама Анатолия Оксана.
Говорит, ей известно, что однажды Анатолий готовил на всю камеру шаурму (эта история также описана здесь): «Недавно в передаче заслали полный набор овощей и лаваши. Заделал шаурмы — теперь в камере прикол, что все выходят на свободу, а там по всей стране будет моя сеть шаурменных =) Хотя, если подумать, что там делать в этой шаурме. Навалил, завернул, сдобрил соусом — готово, вы восхитительны», — пишет Анатолий.
— Важно сказать, что Толе и другим политзаключённым можно отправлять телеграммы, заказные письма и денежные переводы. Это несложно и можно сделать на почте. Такие послания лучше доходят, чем обычные письма, — говорит подруга Анатолия, Анна. Она также поделилась с нами некоторыми письмами.
Письма
«У нас никто без слов поддержки и внимания не остается. Есть какие-то отдельные персонажи, которые держатся обособленно и отстранённо, но их единицы и даже их иногда удается вывести в реальность (…). А вообще скучаю по природе. Хочется увидеть траву, дерево, водоём. Потому что из всей травы доступна только чайная заварка, из дерева — доски стола и лавки. Из водоёмов — вода в тазике».
«Нарисовал портрет шаурмы. Почти в каждой камере есть новоиспеченный художник, который начал рисовать в тюрьме. И мы таким образом мотивируем друг друга прокачиваться в рисовании самим своим существованием».
«По поводу твоих философских вопросов на тему, озлоблен ли я на весь мир и что хотел бы поменять… ни в коем разе нет. Какой смысл винить мир в своем выборе, да и за что и в чём винить? Уже впервые попав на 15 суток в тюрьму, я не заметил никаких кардинальных перемен, из чего сделал вывод, что я и так уже всю жизнь прожил в тюрьме, а сейчас стою на пороге той свободы, которой боялся как огня. Так что нет злобы, сплошное облегчение. А на вопрос, что упустил и хотел бы сделать, процитирую дважды БГ и один раз себя:
- «И мне кажется нет никаких оснований, гордиться своей судьбой/Но если я мог выбирать, я снова бы стал собой»
- «Но когда бы я мог изменить расклад, я оставил бы всё как есть/Но если бы ты могла меня слышать, [мне было бы легче петь]»
- «Здзяйснілася справа жыццёвая / І ветру наставіўшы парус / Выйсце не выберу новае / Самім сабою застанусь».
«Читать мне трудно. В качестве личностной ловушки-оправдания здесь есть книга „Колымские рассказы“, и если вдруг (!!!) мне станет совестно, то можно это чувство легко заглушить, прочитав один полноценный рассказ за 5-10 минут. О. Генри я читал в детстве и здесь он, думаю, лучше бы зашёл, чем рассказы о каторжниках, но в наличии, увы, нет».
«Никаких излишеств в еде, алкоголе, режим дня и отсутствие стрессов. За 5 месяцев в СИЗО встретил десяток людей, которые бросили курить и ни одного, который начал».
«Для установления ментального канала связи предложу в одно время, например в 22:00 следующие произведения: Сплин — „Что ты будешь делать“; „Спи в заброшенном доме“. ДДТ — Интервью („не бранитесь, херувимы“, мне больше концертная нравится); „Ларек“, „Разговор на войне“. А для познания бездны моей души в поиске найди моё — это не каждому по душе, но каждому по заслугам».
«Прибыл в Витебск. Будем тут на карантине 2 недели. Пока адаптируемся к этим армейским порядкам: уборки, пуговички, заправки постели. После СИЗО балдеем от пространства, неба над головой и звуков природы — птицы, деревья. На улицу каждый час можно выходить. У стариков улыбки до ушей, просто от факта выхода на улицу (…). Погода в Витебске интересная, я тут раньше никогда не был: снег, дождь, солнце, чистое звездное небо, штиль и ураганный ветер — все сезоны успел лицезреть за двое суток. Из любопытных локаций здесь видел храм и клуб. Постараемся туда попасть и всё разведать». По словам Анны, Анатолию удалось попасть в храм на Пасху.
Адрес для писем: Хиневич Анатолий Владимирович, ИК № 3. 211322, Витебская область, г. п. Витьба
Читать на dev.by